Томек в стране фараонов

Абир подошел к наблюдавшим и стал раздавать бакшиш. Все брали, не благодаря ни единым словом. Вперед вышел низенький, худой, сгорбленный старик в грязной галабее. Абир вступил с ним в разговор, тот с пониманием кивал головой. Когда Абир спросил, лежит ли в этой гробнице покойник, старик протянул руку и откинул занавеску, прикрывавшую продолговатый предмет, который они приняли за катафалк. Увидев это, араб, разрешивший осмотреть гробницу, подхватил с земли большой камень и двинулся к ним.

Абир тут же отошел, стал прощаться с рассерженным арабом, еще раз раздал всем бакшиш. Руки за ним протягивались медленно, как-то неуверенно, угрюмый блеск в глазах не сулил ничего хорошего.

Новицкий и Салли со Смугой медленно отступали в глубину кладбища, к пролому в ограждении. Абир отстал от них на несколько шагов, сгорбленный старик топтался возле него. Толпа арабов поначалу тоже потянулась за ними, но потом понемногу начала рассеиваться и в конце концов исчезла так же неожиданно, как и появилась.

Абир подал не отходившему от него старику пачку папирос, немного сладостей. Тот, пряча подношения в галабее, прохрипел:

– Я здесь сторож, у меня есть ключи от больших гробниц.

Говоря это, он чуть распахнул галабею, показав два больших ключа, заткнутых за шнур, которым он был опоясан. Новицкий не удержался. Не говоря ни слова, он вытащил бумажник, и два египетских фунта перешли из рук в руки. Старик встревоженно огляделся, кивнул и пробормотал:

– Ладно, пущу вас и послежу, чтобы те не пришли. Плохо бы вам было. Давайте, только побыстрее.

Наконец-то они смогли попасть внутрь гробницы. Строение состояло из нескольких помещений, полом в них служил вездесущий песок, а вместо крыши – лазурное, сверкающее небо. В первых комнатах остались довольно свежие следы трапезы живых. В последней комнате, самой большой, хоронили покойников. У левой стены – мужчин, у правой – женщин, между ними – детей.

Старик страшно их подгонял, но все же впустил еще в три гробницы. Ни в одной никаких следов не было обнаружено. Когда компания покинула последнюю гробницу, расположенную у самого пролома в стене, Смуга поблагодарил старика, а Салли вручила какую-то мелочь. Прощаясь, Абир спросил, не навещал ли кто покойников в последнее время, но сторож ничего не ответил, лишь пожал плечами. Тайна осталась нераскрытой.

Рядом с гробницей, вызвавшей у них наибольший интерес, росла финиковая пальма. Старый араб сорвал зеленые продолговатые плоды, протянул их Смуге.

– Они съедобны? – спросил путешественник.

– Да, да! – подтвердил араб и жестами предложил попробовать.

Смуга разгрыз плод. Финик оказался без косточки и довольно твердым. Следопыт немного его пожевал, но через минуту рот его заполнился пеной странного неприятного вкуса. Смуга быстро отошел за гробницу и выплюнул эту гадость.

– Идемте отсюда, идемте, – подгонял он своих спутников, хотя они уже покинули кладбище. По дороге он рассказал об этом несчастном финике. Десны и язык немного одеревенели, рот все еще заполняла желтоватая пена.

– Какого черта ты берешь в рот всякую дрянь, растущую на кладбище? – рассердился Новицкий.

– Идемте быстрей в гостиницу, – торопила всех Салли.

Смуга, постоянно отплевываясь, догнал Абира, шедшего чуть впереди.

– Ты можешь сказать, что это за гадость? – спросил поляк.

– Разновидность финика, – ответил Абир. – Неужели тебя, человека, хорошо знающего Египет, нужно предупреждать?

– И самые умные люди иногда совершают глупейшие ошибки, – вздохнул Смуга. – Ты хоть скажи, разновидность эта съедобна?

– Вовсе нет! Выбрось ты их поскорее! – воскликнул Абир. – Это же яд!

Всю ночь и следующий день Смуге было не по себе. Он все-таки проглотил немного этой пены, образовавшейся во рту, но ничего серьезного с ним не случилось. Одеревенение прошло. Зачем этот старый араб предложил ему попробовать ядовитый плод, Смуга так никогда и не узнал.

На следующий день, сообщив полиции о последних событиях, группа выехала в Вади-Хальфу. В Асуане в семье Юсуфа остался Патрик, ему поручили опекать Динго. Все с сожалением простились с Абиром. Он был неопытен в таких делах и мог не выдержать тягот экспедиции.

XIX По следам исследователей истоков Нила

Южнее Асуана ширина Нила достигала трехсот километров. Пароход уже вплывал на территорию Нубии, местность с самым жарким во всей Африке климатом. Правда, считалось, что песок ее пустынь помогает лечить раны, однако пути караванов и армий были усеяны скелетами людей и животных.

Пароход продвигался вдоль низких песчаных берегов, минуя пальмы, затопленные почти до самых крон; нубийские деревни; приветствовал встречные, нагруженные самым разным товаром фелюги, настоящие лавки на воде. Вся компания с восторгом смотрела на возвышавшиеся на западном берегу величественные храмы Абу-Симбел[140].