Читаем Топологии Миров Крапивина полностью

«Тополиная рубашка». Летает главный герой — Славка. Между прочем — Автор (в детстве). И тут уже целых два «букета» связей. «Реалистический» — стрела с наконечником из пули, застрявшая в большом тополе («Алые перья стрел»); детство автора, тополь («Тень Каравеллы»); факт написания «Острова Привидения» («Остров Привидения»); фокусник Мартин Марчес, жёлтая акация у цирка, дядя Боря («Шестая бастионная»); сказка о Ржавых Ведьмах («Сандалик, или Путь к Девятому бастиону»). А теперь — посерьёзней о Ржавых Ведьмах (вот и пошёл второй «букет»!): их история не завершается «Тополиной рубашкой», Ржавые Ведьмы вновь появляются уже в «Голубятне на жёлтой поляне». При этом в «Голубятне…» они вспоминают как седую старину то, что когда-то был такой Хозяин, что мечтал о власти над миром — Ржавым Миром, в который превратится вся Земля! а в «Тополиной рубашке» как раз именно эта история и рассказана. И тут всплывает интереснейший момент: Законы Мифотворчества. Вспомните — старичок-Хозяин на вид оказывается кругленьким добродушным толстячком, типичным таким «дачником-обывателем». И только душа у него гнилая, ржавая. А вот впоследствии, когда Ведьмы слагали об этом легенды — они придали Хозяину облик классического «опереточного злодея», этакого Кащея Бессмертного, худющего и злобного даже на вид. Так и рождаются легенды…

«Серебристое дерево с поющим котом». Летает инопланетянин-мальчишка Кап (Антошка). Здесь — две связки, и обе — косвенные. Первая — Детские Заклиналки. Вторая — Странные машины и устройства, создаваемые детьми. Подробней читайте об этом в соответствующих главах «Топологий…». Других связей не обнаружено.

«Дырчатая Луна». Полёты на гигантском кузнечике Вельке. Связей здесь три. О первой я уже говорил: это Корабельные гномы. Вторая — из «Шестой бастионной» (точнее — «Путешествие по старым тетрадям») — ассоциации «Стрёкот мотобота — большой кузнечик, стрекозиные крылья, полёт…» Третья ниточка ведёт к «Возвращению клипера «Кречет»», «Самолёту по имени Серёжка» и «Лето кончится не скоро» — это Безлюдные Пространства. Впрочем — подробней о БП в соответствующей главе…

«Самолёт по имени Серёжка». Летают знаменитые L-5 — Серёжка и Ромка. Кроме уже упомянутых Безлюдных Пространств — тянутся и ещё две ниточки. Первая — Чуки и Шкыдлы, которые не редкие гости в «Сказках о рыбаках и рыбках» и «Синем городе на Садовой». И расписывать их подробно незачем — и так в «Синем городе…» подробно разжевали… А вот вторая ниточка — Ратальский Космодром. Тот самый, который оформляет, как художник, Ромка Смородкин. Тот самый, по которому бежит встречать брата мальчишка («Я иду встречать брата»). Тот самый, откуда уходит в космос на СКДР-9 Ярослав Родин («Голубятня на жёлтой поляне»). Кстати, в «Я иду встречать брата» упомянут мост-эстакада для старта межпланетных кораблей, а в «Детях Синего Фламинго» на острове Двид находится точно такое же сооружение, только ещё недостроенное. Но — опять-таки это не связка, а так, робкий намёк на грани случайного совпадения…

Сказки на «Самолёте…» завершились. За ними следуют «Я иду встречать брата» (мы её уже рассмотрели) и «Голубятня на жёлтой поляне». Вот её-то мы сейчас и рассмотрим.

Сперва — завершим-таки Перекличку Барабанщиков. Кроме уже упомянутых выше появляются на ней Данилка Вострецов («Мальчик со шпагой»), Валька Бегунов («Валькины друзья и паруса»), Василёк Снегирёв (Палочки для Васькиного барабана»), Митька Кошкарёв («Колыбельная для брата») и… барабанщики «Каравеллы»! Думаю, не надо пояснять, откуда они!.. Вот так Произведение и Наша Реальность врастают друг в друга (впрочем — а они когда-нибудь разделялись?! Наивный такой вопрос…).

О других линиях-связках. О Ржавых Ведьмах уже упомянуто. о фонтане «мальчишки с луком» — сказано выше… О «Тех, Кто Велят» — о Гипсовых Звёздах — пол первой главы посвящено… Это где воедино связывается «Голубятня…» с «Заставой на Якорном Поле» и «Белым Шариком Матроса Вильсона». Ратальский Космодром не забыт. Есть и две тоненькие, но весьма значительные ниточки. Первая — с «Шестой бастионной», точнее — с «Путешествием по старым тетрадям»: пять лучей у синих огоньков на судах и рельсовых стрелках, а не обычные четыре, фокусник Мартин Марчес (сравни — София Марчес), жёлтая акация у цирка; ст. Мосты («Алые перья стрел» («Каникулы Вершинина-младшего»)), а заодно туда же из «нашей Реальности» — настоящая ст. Мост в Харьковской обл. Харьковского района (удивительно, как её до сих пор не подорвали фанаты Крапивина!). Вторая — стуктурная ниточка: возвращение космонавта в город детства 40-х годов. В «Голубятне…» — Ярослав Родин попадает в Орехов, в «Корабликах» («Помоги мне в пути…») — Планета-полустанок, г. Старотополь. Кстати — по ходу: Старотополь — старый тополь — старый тополь в Тюмени — тополь детства — и потянулась ниточка к «Тополиной рубашке» и «Тени Каравеллы», к Тюмени — Городу Детства.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Конец институций культуры двадцатых годов в Ленинграде
Конец институций культуры двадцатых годов в Ленинграде

Сборник исследований, подготовленных на архивных материалах, посвящен описанию истории ряда институций культуры Ленинграда и прежде всего ее завершения в эпоху, традиционно именуемую «великим переломом» от нэпа к сталинизму (конец 1920-х — первая половина 1930-х годов). Это Институт истории искусств (Зубовский), кооперативное издательство «Время», секция переводчиков при Ленинградском отделении Союза писателей, а также журнал «Литературная учеба». Эволюция и конец институций культуры представлены как судьбы отдельных лиц, поколений, социальных групп, как эволюция их речи. Исследовательская оптика, объединяющая представленные в сборнике статьи, настроена на микромасштаб, интерес к фигурам второго и третьего плана, к риторике и прагматике архивных документов, в том числе официальных, к подробной, вплоть до подневной, реконструкции событий.

Валерий Юрьевич Вьюгин , Ксения Андреевна Кумпан , Мария Эммануиловна Маликова , Татьяна Алексеевна Кукушкина

Литературоведение
От Шекспира до Агаты Кристи. Как читать и понимать классику
От Шекспира до Агаты Кристи. Как читать и понимать классику

Как чума повлияла на мировую литературу? Почему «Изгнание из рая» стало одним из основополагающих сюжетов в культуре возрождения? «Я знаю всё, но только не себя»,□– что означает эта фраза великого поэта-вора Франсуа Вийона? Почему «Дон Кихот» – это не просто пародия на рыцарский роман? Ответы на эти и другие вопросы вы узнаете в новой книге профессора Евгения Жаринова, посвященной истории литературы от самого расцвета эпохи Возрождения до середины XX века. Книга адресована филологам и студентам гуманитарных вузов, а также всем, кто интересуется литературой.Евгений Викторович Жаринов – доктор филологических наук, профессор кафедры литературы Московского государственного лингвистического университета, профессор Гуманитарного института телевидения и радиовещания им. М.А. Литовчина, ведущий передачи «Лабиринты» на радиостанции «Орфей», лауреат двух премий «Золотой микрофон».

Евгений Викторович Жаринов

Литературоведение
Михаил Кузмин
Михаил Кузмин

Михаил Алексеевич Кузмин (1872–1936) — поэт Серебряного века, прозаик, переводчик, композитор. До сих пор о его жизни и творчестве существует множество легенд, и самая главная из них — мнение о нем как приверженце «прекрасной ясности», проповеднике «привольной легкости бездумного житья», авторе фривольных стилизованных стихов и повестей. Но при внимательном прочтении эта легкость оборачивается глубоким трагизмом, мучительные переживания завершаются фарсом, низкий и даже «грязный» быт определяет судьбу — и понять, как это происходит, необыкновенно трудно. Как практически все русские интеллигенты, Кузмин приветствовал революцию, но в дальнейшем нежелание и неумение приспосабливаться привело его почти к полной изоляции в литературной жизни конца двадцатых и всех тридцатых годов XX века, но он не допускал даже мысли об эмиграции. О жизни, творчестве, трагической судьбе поэта рассказывают авторы, с научной скрупулезностью исследуя его творческое наследие, значительность которого бесспорна, и с большим человеческим тактом повествуя о частной жизни сложного, противоречивого человека.знак информационной продукции 16+

Джон Э. Малмстад , Николай Алексеевич Богомолов

Биографии и Мемуары / Литературоведение / Документальное