Тоска по Лондону

— Дурак вы, — сообщил он в который уже раз. — Сотрудничая с нами, вы делали бы большое дело для всех наций региона. Ваша порядочность нисколько не пострадает, даже выиграет от этого.

— Вы обзываете меня дерьмом и делаете мне предложение? Да вы и себя считаете порядочным!

— Даю десять минут, — сказал он и стремительно вышел.

Пошел консультироваться? Последние фразы он швырял, словно по обязанности. Убеждал без желания. Но и это может оказаться отработанным методом. Тут такие психологи, куда мне…

Где Сек? Сколько времени понадобится ему, маленькому, чтобы обратить внимание высоких инстанций? В условиях распада… Да и дело, по нынешним меркам, не так уж страшно. Ну, подумаешь, подпольное производство… Товар продавали, деньжата делили. Опередили эпоху. Ростки новой экономики. Может, за это уже не наказывать — повышать по службе надо. Спорно? По крайней мере, не спешно. ЛД? Подумаешь, щепка при порубке леса. Что это в сравнении с кровавыми банями в других регионах или любым поворотом событий даже в нашем, центральном…

Промахнулся я со своими старыми понятиями.

Единственная реальная зацепка по делу — устранение Завгара. И то… Если бы проломили голову… А отравление — поди докажи, что это не пищевое отравление.

А я — проломил голову.

Мгновенное оцепенение пробегает от макушки до пят.

Ты мне внушил или я сам себя убедил, что между нами завет и подобного произойти не может? Помнишь, наибольшим страхом в Америке было — не сбить пешехода, об этом возносил особую молитву. Где же был Ты давеча, почему не унял руку? Поразил бы инфарктом-инсультом… пусть, все лучше, чем волны оцепенения при мысли, что я — убил!

* * *

— Надумали? — спросил Паук, входя со свертком в сопровождении двух мутантов, готовых на все по первому зову.

Вот в чем дело! Они не собирались со мной расправляться, только припугнуть, у них и людей для этого не было. Но я, да-да, лично я до такой степени его рассердил — чисто по-человечески! — что он принял ко мне особые меры. Он забавлялся, как кошка с мышкой, но мышка куснула кошку. Вот и разыскал мутантов, они где-то числятся в ведомости на получение зарплаты в качестве кочегаров или плотников, но найти их ночью, судя по их физиономиям, не просто. Вот и пришлось ему столько времени на меня тратить… Ай да я! Чисто по-человечески!

— Не надумал и не надумаю.

— Выйдите, — сказал Паук мутантам. Голос его сел. Такого голоса проникновенного и такого взгляда участливого ты, Эвент, целую жизнь будешь добиваться — не добьешься. Разве что кому-то понадобится от тебя что-то с такой же силой, с какой это нужно полковнику. Но что? — Скажите, чего вы упрямитесь?

Могу сказать, что мое отношение к прошлому неоднозначно. Что подлецы не имеют национальности, они просто подлецы. Что я не стану провокатором, не стану на пути украинского народа.

Но не ему же об этом толковать. Его с начала надо было бранью, бранью! А я эту возможность упустил.

— Подите к черту. Найдите другого. При тех выгодах, что вы тут расписали, это вам ничего не стоит.

— Нам нужны вы.

Всю жизнь мечтал быть нужным. Из одного желания уверовать, что ты светоч, пойдешь на службу к Косому Глазу.

А если прав он? И Движение не даст ничего, кроме новых рек крови? За аналогиями недалече ходить. Героическая дiяльнiсть пламенных революционеров привела к возникновению этого монстра на месте куда менее страшного. Не способствую ли я тому же?

— Тронут. Зато вы мне не нужны.

— Ей-ей, глупо. Вы действительно нужны нам.

— Ну, да, по этническим соображениям…

— Ладно… Слово солдата, вы не выйдете отсюда, если не поладим хоть на одном. K черту Движение. Мне, лично мне, понимаете? мне нужен один человек.

— Вот и достаньте его. — Настал мой час. Бывало, я чувствовал себя могучим, слушая музыку. Но должно же хоть раз в жизни явиться для такого чувства более реальное основание.

— Где он?

— Сей миг. Только вот исполню частушку «Мимо тещиного дома я без шуток не хожу…» — и к показаниям!

— Я такую из вас частушку исполню, вы шутки навеки позабудете. Где он, спрашиваю?

— Представления не имею. Мое правило — ничего не знать, ничем не интересоваться, не забивать себе голову. Можете блокировать авто-, авиа- и железнодорожные вокзалы столицы? Кишка тонка.

— Вы думаете? — врастяжку произнес он. — Я ж вам сказал, ваш покровитель нас не интересует. Он, думаю, станет вскоре нашим боссом… — Значит, я тогда обезвредил все микрофоны, ура! — … А интересует ваш институтский друг Игрок. Скажите, где он — и отправляйтесь домой.

— А убийство?

— Это не по нашему ведомству. И не срочно. А разыскать вашего друга требуется срочно.

— Могу узнать — зачем?

— Он играл нечисто, — не моргнув глазом, сказал Паук, — и исчез, обобрав несколько бизнесменов из Германии, а мы в них кровно заинтересованы.

— Ай-я-яй, — сказал я, — какой мерзавец. Теперь мне понятно, что именно в нем вызывало во мне такое отвращение и не давало нам общаться все эти годы.

— Можно ли так нас недооценивать, душа моя?

— Ну, что вы, сударь, в вашем профессионализме сомнений у меня нет. А ценить — да, ценю я вас наравне с известной субстанцией.