Тоскана, нарисованная вином

– Вполне ясно, – пожал я плечами. – Тебе какое мороженое? – поинтересовался я, останавливаясь у прилавка джелатерии[1].

– Малиновое и кофейное, – пробурчала она, будто это именно я упрекал ее в корысти.

Взяв себе мороженое с лимоном и горьким шоколадом, я предложил присесть за столик, над которым хлопал на ветру раскрытый громадный зонт, защищающий от палящего солнца.

– Ешь и не сердись, – улыбнулся я. – Ты такая очаровательная, когда светишься.

– Спасибо, – пробурчала Джойя и принялась за свой вафельный конус. Она напоминала ребенка, слизывая мороженое, а не откусывая, как это делают взрослые.

– Прости за вопрос, но сколько тебе лет? – с улыбкой наблюдая за ней, поинтересовался я.

– Девятнадцать.

Хм, я уж подумал, что лет пятнадцать.

– И как же ты умудрилась создать себе образ коварной роковой женщины? – спросил я вслух.

– У меня нет родителей и приданого. Вот отец Массимо и подумал, что я хочу за счет них выбиться в светское общество.

– То есть как нет родителей?! – перестал я жевать.

– Когда мне было два года, они уехали за границу.

– Бросили тебя?! – округлил я глаза. Нет, я, конечно, слышал о подобных индивидуумах, но исключительно из прессы. В жизни я с такими, к счастью, не сталкивался.

– Считай, как хочешь, – сдвинула Джойя свои рыжие брови. – Моя мать немка, а отец итальянец. У них случился курортный роман, когда им было лет по восемнадцать. Они поженились из-за меня, мать переехала сюда к отцу, но потом они поняли, что я немного мешаю им самореализоваться в жизни, и решили оставить меня на попечение няни, а сами уехали на родину моей матери. Когда мне было лет семь, я ездила к ним на месяц. Но их все равно дома не было целыми днями, а я сидела с надменной фрау. Даже поговорить с ней нельзя было, я ведь немецкий не знала… А я ух как люблю поговорить!

Фильм ужасов какой-то. Мадонна, неужели такие родители и вправду существуют? Я всегда хотел верить, что это лишь выдумка журналистов.

Странно, но с тех пор, как я сюда приехал – то есть всего за два дня – я только и делаю, что встречаю разных существ, брошенных кем-то. И сплошь рыжие. Надеюсь, мне не придется теперь еще и Джойю подкармливать, как моего Аранчино?!

– Послушай, но с кем ты живешь? Одна? – с опаской полюбопытствовал я.

– Нет, – мотнула она головой, и хвостики снова дернулись. – С няней и ее мужем. Они мне и стали родителями, хотя я называю их бабушкой и дедушкой. Просто они уже пожилые, бабушка даже на пенсии. В этом году я собиралась поступать в университет, но не смогла: деда уволили с работы, и мы испугались тратить деньги на учебу, ведь в условиях нашей безработицы неизвестно, нашел бы дед работу или нет. В итоге он нашел, но в университет поступать уже было поздно.

– И куда ты хотела поступать?

– На педагога. Я детей очень люблю. Хотела стать аниматором.

О да! Это ей очень подошло бы. Она среди них выглядела бы, как барабулька: добрая рыжая рыбка среди прочей мелюзги.

– А с Массимо ты где познакомилась?

– Пошла к Доменико подрабатывать. То на кухне помогала, то в доме прибиралась, то в садах вертелась. Там мы и познакомились с Массимо. А Доменико взбеленился и выгнал меня, после того, как застал нас целующимися.

– Какой невыдержанный, – покачал я головой. – И старомодный.

– Да, старомодный, именно! Говорит, что не позволит своему сыну путаться с какой-то служанкой! – у Джойи даже слезы брызнули из глаз от обиды. Она выпятила нижнюю губу и надулась.

– Ладно, Солнце Рыжее, не расстраивайся, – похлопал я ее по плечу. – Может, оно и к лучшему: с таким свекром ночной кошмар тебе счастьем покажется, – ухмыльнулся я.

– Я и не собиралась с ним жить! Я с Массимо хочу жить!

– Где, на ферме? – с глупым видом спросил я.

– Нет. Массимо в следующем году заканчивает университет. И он совершенно не собирается оставаться на ферме! Он, конечно, учится в аграрном, но говорит, это не значит, что он может стать лишь фермером. У него есть какие-то связи. Кто-то обещал ему работу, правда в Лацио. Вот он и хочет уехать и меня увезти.

Молодость весьма наивна, конечно. Так ему отец и позволит уехать. Этот из-под земли достанет, но родные рабочие руки не отпустит.

– Слушай, Джойя, а Массимо случаем стихи тебе не писал? – решил я воспользоваться ее откровенным настроением.

– Стихи? – удивилась она, хрустя вафельным конусом. – Нет, он стихи не пишет, он романы пишет.

– Романы? – постарался я придать своему голосу спокойствия, хотя с трудом подавил желание наброситься на нее с расспросами.

– Да, романы. Интересные, я читала, хотя книги про инопланетян до этого я ни разу в руки не брала, это не мой любимый жанр.

– И что? Публикуется?

– Шутишь? Он в стол пишет, никому кроме меня не давал читать.