Тоскана, нарисованная вином

– Невнимательно слушал, – укоризненно изрек Фабрицио. – Белый мы измельчим и вместе с соком будем держать в холоде. Потом мы его отправим в пресс, где продолжим давить виноградины, и получим вино первого отжима. Потом очистим, практически вручную, а затем перейдем к ферментации. А красный виноград отжимаем и сразу переходим к ферментации.

Я возвел глаза к потолку. Пока я очень туманно представлял себе, о чем толкует этот раскрасневшийся и довольный виноградарь.

– И сколько длится эта твоя ферментация? – поинтересовался я.

– От пяти до пятнадцати дней, в зависимости от целей.

– И потом вино готово?

Фабрицио от души рассмеялся.

– Если только вино в твоем понимании является прокисшим виноградным соком, – изрек он сквозь смех. Видимо, лицо мое сморщилось от досады, ибо Фабрицио дружелюбно хлопнул меня по плечу и пояснил: – Что такое вино? Это ведь не просто виноградный сок, а продукт брожения виноградного сока, а точнее – виноградного сусла. И происходит это брожение, или ферментация, благодаря натуральным ферментам, имеющимся в кожуре винограда, которые медленно превращают сахар, содержащийся в мякоти, в винный спирт. Таким образом, даже молодое белое или розовое вино должно настояться несколько недель, а хорошее красное вино выдерживается вообще несколько лет.

– Несколько лет?! То есть в этом году мы вино вообще не будем продавать?

– А белое или розовое? Или ты меня совершенно не слушаешь? – укоризненно покачал головой Фабрицио. Я почувствовал себя на уроке математики. – Ладно, не обижайся. Просто ты меня, как всегда, забавляешь, но я тобой горжусь. Работник из тебя выйдет отличный, если только запал не угаснет. И скоро ты будешь наравне со мной разбираться во всем этом, – хохотнул он.

Нда… Как и мой профессор математики, он не допускает мысли, что ученик может переплюнуть своего учителя…

Когда Фабрицио ушел, я был голоден, как стая волков, но простая паста с маслом и перцем мне крайне надоела. В холодильнике у меня имелась ветчина, а также пармезан, лук, яйца… Порывшись в интернете с телефона, я нашел рецепт «pasta carbonara» и приготовил себе отличный ужин. Аранчино тоже присоседился ко мне, потому не пришлось варить ему рыбу. Сытый и усталый я отправился в душ. Вода была прохладной, ибо солнце сегодня так и не нагрело ее, а о принципах работы нагревателя Фабрицио меня так и не просветил. Я, не моргнув глазом, быстро вымылся и лег спать в обнимку с котом, стараясь поскорее прогнать из головы негативные мысли относительно Сабрины. Моя тоска за этот день несколько улеглась, но я по-прежнему с горечью вспоминал наши душевные обеды и последний разговор с ней.

На следующее утро разбудил меня не луч солнца, а аромат кофе. Я вообще забыл, что это такое – нежиться в постели в полудреме и чувствовать, как кофейный едва уловимый аромат щекотит нос.

Я медленно поднялся. Мышцы немного побаливали, но я все равно с удовольствием потянулся. Потом огляделся. Кота в комнате не наблюдалось. Я подошел к окну и распахнул его. По обыкновению, перед моим взором раскинулись чудесные золотые поля, окутанные утренней дымкой. Я так и не переселился в другую комнату, откуда открывался вид на мои виноградники, потому что не мог перестать любоваться холмистым пейзажем.

А аромат кофе так и продолжал витать в спальне. Откровенно говоря, меня это удивляло, ибо он мог появиться здесь только из кухни, ведь остальные дома находились на приличном расстоянии от моей фермы. И тут я вспомнил, что вчера в минуту слабости был чрезмерно сентиментальным с Фабрицио. Наверняка это именно он решил скрасить мое утреннее одиночество.

С улыбкой на губах я принялся натягивать на себя футболку и шорты. Когда я распахнул дверь спальни, аромат кофе буквально окутал меня. А к нему еще примешивался запах свежей выпечки, и я чуть сознание не потерял от этих умопомрачительных ароматов. Я почти кубарем, как мой Аранчино, скатился с лестницы и бросился к кухне.

На пороге я застыл как вкопанный. Рената, жена Фабрицио, доставала из духовки противень с какими-то румяными сладостями. Но вовсе не эта сцена поразила меня, как молния. Нечто подобное я и предполагал увидеть. Поразила меня девушка, которая, напевая себе под нос, варила кофе. На ней как всегда были надеты дырявые синие джинсы, кеды в цветочек и свободная футболка, а две рыжие косички торчали в разные стороны. Завидев меня, она оставила свой кофейник и с радостным возгласом «Армандо, значит, это все-таки ты!» бросилась ко мне.

– Джойя, ты что тут делаешь?! – заикаясь, проговорил я, глядя на нее огромными глазами.

А она подлетела ко мне, повисла на шее и поцеловала в обе щеки, как старого доброго друга, которого неожиданно встретила спустя сотню лет.