Тоскана, нарисованная вином

– Вот как? – удивленно приподнял Фабрицио бровь. Но впечатлил я его не сильно. Он даже не спросил меня о моем писательстве, хотя, возможно, особо не разбирался в книгах или в фантастике и не захотел выглядеть невежественным. Но, по крайней мере, на лице его не отразилось пренебрежение. – И что? Разве писатель не может жить на ферме и хорошо ею управлять? К тому же, под виноградниками пишется куда лучше, вот увидишь, – подмигнул он мне.

– Не знаю, Фабрицио. Я чувствую себя здесь… одиноко. Зачем мне такой дом, предназначенный для огромной семьи, которой у меня нет? Долго ли я выдержу тут без единой родной души рядом?

– Так вот в чем дело… – засмеялся Фабрицио.

– Тебе смешно, – вдруг рассердился я. Я ему душу открываю, а он смеется над моими чувствами! – Представь себе, меня крайне угнетает слушать вечерами только свои шаги, ибо кот ходит бесшумно. Никто даже спокойной ночи не пожелает! – экспрессивно разглагольствовал я. Не знаю, что на меня такое накатило, я в общем-то мог существовать в одиночестве. – А утром никто не поприветствует улыбкой и чашечкой ароматного кофе. Столовая такая огромная, а я сижу в ней один на краю стола и ем пасту с перцем и оливковым маслом! Я даже готовить не умею, да и не для кого учиться, разве что кот может оценить мои примитивные кулинарные способности, – нервно прошелся я до окна.

На карнизе по ту сторону сидел попугай.

– А говоришь, никто не приветствует тебя улыбкой, – хихикнул Фабрицио.

Я едва не выразился непристойно. Но лишь махнул рукой и отошел от окна.

– Так в чем проблема, Армандо? У меня есть жена. Ей все равно нечего делать. Если позволишь, она поможет навести тебе тут уют, а на столе у тебя в любое время, когда пожелаешь, будут всякие вкусности домашнего приготовления. Моя жена отменно готовит!

– Да, но мне не с кем разделить эти вкусности. Я все равно буду в одиночестве сидеть на краю стола…

– Наша компания тебе не подходит? – кажется, обиделся Фабрицио.

Я застыл. Мне совсем не хотелось его обижать, он ведь со всей душой хотел мне помочь. Может, я неправильно понял его предложение.

– Вы переедете жить сюда? – уточнил я.

– Если ты нуждаешься в компании, почему нет?

– Кажется, ты говорил, что не имеет смысла переезжать… – напомнил я.

– Могу я поговорить с тобой начистоту? – отставил Фабрицио кофейник.

– Конечно.

– Твое предложение, чтобы я переехал жить на ферму, все еще в силе? У тебя есть комната, где я мог бы поселиться?

– У меня еще три свободных комнаты и одна маленькая внизу, хотя со временем я хочу сделать из нее библиотеку, – ответил я.

– И тебя не напрягло бы мое вечное мельтешение перед глазами? Ведь ты будешь видеть меня весь день… – лукаво улыбнулся Фабрицио.

Я даже растерялся. Работники часто живут на фермах, и если я купил себе такое хозяйство, то должен быть готов к мельтешению посторонних людей.

– Ну… Ты не кажешься мне каким-то буйным… или… сующим свой нос, куда не следует… Почему нет? – растерянно ответил я.

– Так вот слушай. Раз ты говоришь, что тебе и кухарка нужна… Рената раньше подрабатывала домработницей и кухаркой, так что это для нее привычная работа. Если бы мы могли жить у тебя, хотя бы на первом этаже в самой маленькой комнате, где потом будет библиотека, не платить аренду, но взамен Рената будет готовить и убирать дом, я был бы тебе благодарен. Хотя бы на годик. Мы бы тогда сдали свой дом в аренду и накопили бы денег.

– Конечно, Фабрицио! Не думаю, что возникнут какие-то проблемы!

– Значит, мы можем переехать к тебе?

– Разумеется! Я буду рад. А сейчас расскажи мне, что там с виноградниками.

– Вот это мне нравится! – широко улыбнулся он. – Позавтракаем и пойдем туда, я тебе все расскажу.

Через полчаса мы уже стояли между двух ровных виноградных рядов. Тучи нависли над холмами, будто собирались с силами, чтобы выплеснуть на них бочку воды.

– Как видишь, надо устроить серьезную прополку и выдрать все сорняки, а то трава скоро заколосится выше винограда. На эту работу стоит нанять кого-нибудь. Человек за пару дней все вычистит. А нам с тобой надо заняться сбором уже созревших гроздей.

– Вдвоем? – уточнил я.

– Ну… Пока, думаю, управимся, а там посмотрим. Вообще-то, существуют два метода сбора винограда: ручной и машинный. Ручной в последнее время используется только для производства отборного вина либо игристых вин, потому что для этих видов нужна повышенная аккуратность в сборе урожая. К тому же нужны отборные ягоды. Но нам в этом году это не грозит, так что мы будем собирать нашим старым добрым трактором.

– Вообще не представляю, как это делается, – прокомментировал я. – Как виноград не давится, когда машина так безжалостно наезжает на растения?

Фабрицио, как обычно, расхохотался.