«Товарищ Керенский»

Даже правые круги, которые, казалось бы, должны были поддерживать политику сохранения империи, использовали запрет съезда Керенским для обличения ненавистного им радикала. Петроградская черносотенная газета «Гроза», чудом пережившая падение монархии, до революции издавалась Обществом по изучению иудейского племени. Одиозный в новых обстоятельствах подзаголовок исчез, но газета сохранила боевой лозунг «Россия для русских». «Гроза» продолжала оставаться антисемитским и монархическим изданием, сохраняя верность Николаю II и осуждая политиков, генералов и даже некоторых членов семьи Романовых за предательство императора. При этом газета выступала с антивоенных позиций, что влияло и на отношение ее авторов к Керенскому. В апреле он, якобы признающий войну лишь для самозащиты, противопоставлялся антинациональным «помещикам, банкирам и купцам», которые-де настаивали на ведении войны «в угоду союзникам». После назначения Керенского военным министром газета стала его критиковать, опережая в этом отношении большевиков. Особенно резко «Гроза» высказывалась против подготовки наступления: «Французы пригрозили России отказом в уплате процентов по ее займам при дальнейшем замедлении наступления на немцев русских войск. По просьбе министров-социалистов французы дали отсрочку до 1 июня, к каковому сроку адвокат Керенский в качестве военного и морского министра рассчитывает своим красноречием уговорить солдат пожертвовать для благополучия союзников своей жизнью». Образ словоохотливого и честолюбивого адвоката, легкомысленно берущегося за непосильное ему дело, впоследствии использовался разными политическими противниками Керенского. «Гроза» также намекала, что министр особо благоволит к евреям: «Войсковые съезды для составления своих войск просили разрешить малороссы и евреи. Евреям военный министр Керенский разрешил, а малороссам отказал»[1091].

Авторы «Грозы», которые избегали употреблять даже термин «украинцы», и интернационалист Ленин оказались в роли «защитников» украинского национального движения, что объяснялось не их симпатиями к Центральной раде, а стремлением использовать любую возможность для критики Керенского. И все же тема запрета Украинского войскового съезда не очень активно использовалась противниками министра и не получила широкого развития в политических дискуссиях. Для Петрограда она осталась периферийной – в столице имелись другие причины и поводы для политической конфронтации. Лидеры же Центральной рады, похоже, не стремились бросать вызов столь популярному политику, как Керенский (толпы киевлян восторженно приветствовали министра во время его посещений города). Возможно также, что некоторые лидеры украинского движения продолжали испытывать благодарность к Керенскому, защищавшему ранее, в Государственной думе, их интересы[1092]. Руководители Центральной рады на этом этапе тоже не стремились обострять свои отношения с влиятельным министром, поэтому атаковали иных политиков, которые олицетворяли для них «российский империализм». Керенский, со своей стороны, дорожил репутацией «друга украинского народа» и также желал достижения компромисса.

Особое значение для развития Июньского кризиса имела подготовка наступления. Если на фронте многие солдаты отказывались участвовать в боевых операциях, то военнослужащие в тылу стремились избежать отправки на фронт. Протест против политики министра позволял оформить это настроение и придать ему политический характер. Возмущение вызвала и отмена отпусков из армии: 3 июня был отдан приказ о том, что солдаты старших возрастов (свыше сорока лет), отпущенные ранее для проведения полевых работ, должны вернуться в свои части[1093].

Недовольство разных групп солдат приказами Керенского создавало почву для политической радикализации этих людей, что благоприятствовало пропаганде большевиков и других противников наступления, которые продолжали атаковать «Декларацию прав солдата», критиковали приказы о расформировании полков на фронте и другие непопулярные действия министра. Эта пропаганда провоцировала брожение среди солдат и позволяла представить их требования легитимными, политически значимыми.

На заседании комитета запасного батальона Петроградского полка, дислоцированного в столице, отмечалось: «Во многих ротах солдаты настроены враждебно по отношению к Керенскому, а его действия сравнивают с деятельностью только что свергнутого царя Николая II»[1094]. Не везде военного министра сопоставляли с последним императором, но, как уже отмечалось, популярность его падала и в тех самых полках столичного гарнизона, которые еще в начале мая горячо приветствовали Керенского.