«Товарищ Керенский»

Решения съезда поставили большевиков в сложное положение: трудно было требовать передачи власти Советам, если их авторитетный представительный орган отказывался поддержать выдвижение этого требования, а некоторые влиятельные лидеры умеренных социалистов готовы были санкционировать даже использование оружия против тех, кто выдвигал подобные лозунги. После горячих дискуссий руководство большевиков отменило демонстрацию. Это вызвало протесты со стороны многих членов партии, негодование выражали и поддерживавшие большевиков рабочие и солдаты – порой сложно было сдержать те группы возмущенных людей, которые рвались на улицу. Некоторые радикально настроенные рабочие и солдаты стали ориентироваться не на большевиков, а на анархистов. Влияние последних в Петрограде возросло, что оказало воздействие на последующие события.

Между тем лидеры меньшевиков и эсеров приняли решение о проведении манифестации 18 июня, оно было одобрено съездом, при этом декларировалась свобода лозунгов, которые могли нести группы манифестантов. Стремясь дать выход настроениям сторонников Советов, умеренные социалисты надеялись контролировать процесс подготовки и проведения манифестации, ограничить влияние большевиков, расширить собственную базу политической поддержки. К тому же в это время активизировались и правые радикалы, раздавались требования установления военной диктатуры, стала реальной перспектива организации демонстрации правых сил[1102]. Манифестация должна была противостоять и этой тенденции.

Хотя решение о проведении манифестации снизило напряженность в столице, авторы данной идеи вскоре вынуждены были признать ее опрометчивость: вопреки ожиданиям умеренных социалистов, манифестация 18 июня стала триумфом большевиков и их союзников. Конституционные демократы отказались участвовать в манифестации. Группы сторонников Временного правительства, вышедшие на улицы, подвергались нападкам, которые порой перерастали в нападения. В то же время многие манифестанты несли флаги и транспаранты с лозунгами, осуждавшими наступление, политику Временного правительства и требовавшими перехода власти к Советам. Правда, политические противники левых утверждали, что это была «манифестация флагов»: большевики, готовившиеся вывести своих сторонников на улицы начиная с 8 июня, заблаговременно заготовили гораздо больше плакатов и флагов[1103].

Обвинение такого рода можно было оценить как признание организационного превосходства большевиков, однако политическая победа левых в столице проявлялась не только в количественном преобладании их флагов и плакатов. Умеренные социалисты не решились выдвинуть откровенные лозунги поддержки Временного правительства: меньшевики и эсеры справедливо полагали, что подобные лозунги не встретят сочувствия. Эти опасения подтвердились, хотя некоторые манифестанты все же выражали поддержку правительству, требовали продолжения войны, прославляли Керенского. Так, на плакате, который несли гвардейцы запасного батальона Преображенского полка, красовалась надпись: «Доверие товарищу Керенскому». Третий стрелковый полк нес лозунг «Доверие Керенскому!», а манифестирующие инвалиды – «Да здравствует Керенский!». Наиболее горячую поддержку министру выразили служащие одного из лазаретов: «Да здравствует вождь товарищ Керенский!»[1104] Однако в массе антиправительственных лозунгов эти призывы терялись.

Итоги манифестации 18 июня свидетельствовали об изменениях настроений рабочих и солдат столицы, а это открывало новые возможности для атак на власть со стороны большевиков и анархистов. Однако эффект демонстрации силы противников правительства был существенно снижен вследствие того, что пришла весть о начавшемся наступлении Юго-Западного фронта. Первоначально, до середины дня 19 июня, власти, опасаясь реакции радикально настроенных манифестантов, заполнявших центральные улицы столицы, задерживали сообщение о наступлении[1105]. Когда же опасность миновала, то информацию о первых победах русской армии стали передавать в провинцию столь поспешно, что в бюллетени Петроградского телеграфного агентства попали и секретные сведения о войсках, участвующих в операции[1106].

Воздействие сообщений о первоначальных успехах российских войск оказалось огромным, развитие политического кризиса было прервано: даже многие радикально настроенные рабочие и солдаты не считали возможным продолжать атаку на правительство в тот момент, когда армия на фронте ведет кровопролитные бои. Левые эсеры заявили, что в сложившихся условиях они не дадут никакого повода для обвинения их в «дезорганизации» революционной армии. В провинции некоторые манифестации, планировавшиеся как антиправительственные, даже приняли под воздействием вестей с фронта оборонческий характер. Наступление поддержали I Всероссийский съезд Советов, Петроградский Совет, многие другие Советы и комитеты[1107]. Данное обстоятельство не могло не влиять на настроения тех рабочих и прежде всего солдат, которые ориентировались на эти организации.