«Товарищ Керенский»

Потребность в подобной сакрализации представителей высшей власти и их изображений была укоренена в политическом сознании новых «граждан», поддерживавших «министра-демократа», – в этом проявлялось скрытое влияние монархической политической традиции. Старые репрессивные юридические акты были отменены, но потребность в них ощущалась. Петроградская публика, возмущенная действиями дирекции «Невского фарса», осуществляла цензуру репертуара, воскрешая методом самосуда функции придворной цензуры Министерства императорского двора, до революции контролировавшего выпуск художественных произведений и потребительских товаров с упоминаниями или изображениями представителей верховной власти и членов их семей[1192]. Действия же людей, требовавших вмешательства властей в тех ситуациях, когда оскорблялись революционные вожди и их изображения, свидетельствовали о живости приемов защиты сакральных политических символов, в число которых до свержения монархии входили и члены императорской семьи[1193].

Спросом пользовались и скульптурные портреты Керенского. Гипсовый бюст, хранящийся в московском Государственном центральном музее современной истории России (бывший Музей революции), имеет название «А. Ф. Керенский, возвышенная поэзия революции». Возвышенность и поэтичность политического лидера обозначены с помощью двух крыльев, расположенных за челом министра, голова вождя как бы устремляется в полет – в этом произведении проявилась сакрализация образа политика. Лик Керенского, созданный художником, напоминает традиционные изображения херувимов[1194].

Скульптурные бюсты «народного министра», пользовавшиеся немалым спросом, вручались тем лицам, которые приобретали большое количество облигаций «Займа свободы» (на сумму не менее 25 тысяч рублей). Очевидно, подобный приз был значимым, статусным символом, ибо бюстов порой не хватало и некоторые из щедрых жертвователей чувствовали себя разочарованными, если им не доставалась обещанная награда[1195]. В данном случае Керенский олицетворял собой патриотическую мобилизацию революционной России, его образ символизировал новый строй.

Можно предположить, что гордые жертвователи и покупатели облигаций займа выставляли бюсты вождя, демонстрируя свой патриотизм. Как уже отмечалось, М. И. Цветаева вспоминала, что бюст военного министра появился в московской «Пражской столовой», которую она посещала (после прихода большевиков к власти бюст Керенского был заменен там бюстом Троцкого). Но это был не единственный артефакт с ликом Керенского, вспоминавшийся поэтессой: «Есть у меня такой сувенир: бирюзовая картонная книжечка с золотым ободком, распахнешь: слева разбитое зеркальце, справа – Керенский, Керенский, денно и нощно глядящийся в дребезг своих надежд. Эту реликвию я получила от няньки Нади, в обмен на настоящее зеркало, цельное, без Диктатора»[1196]. Производители небольших зеркал были уверены: бренд Керенского благоприятно скажется на продажах. Сколько женщин, глядевших в подобные зеркала, видели рядом с собой популярного политика, того, кого некоторые современники считали «Диктатором»?

После революции спросом пользовались и разнообразные значки-жетоны, иногда имевшие форму медалей[1197]. Средства, вырученные от продажи жетонов, поступали на патриотические нужды. Порой на них были изображены популярные полководцы, в том числе А. А. Брусилов, или персоны, символизирующие национальные устремления народов империи, например Т. Г. Шевченко. Порой – красные флаги и другие символы революции. Но чаще всего встречались значки-жетоны, посвященные Керенскому. Они копировали соответствующие жетоны и медали с изображениями Николая II и других членов императорской фамилии. Один жетон в честь «революционного министра» особенно показателен, описание его в каталоге гласит: на лицевой стороне – «изображение А. Ф. Керенского в растительном орнаменте, вправо обращенное», а на оборотной – надпись «Славный – мудрый – истинный и любимый вождь народа 1917 г.» Некоторые жетоны с изображением Керенского стали образцом для значков советского времени, на которых уже с 1918 года помещался портрет В. И. Ленина. Они создавались в тех же мастерских, по тем же образцам[1198].

В атмосфере распространения культа революционного вождя возникли даже слухи о выпуске новых медалей с изображением Керенского – значки-жетоны могли восприниматься как государственные награды: «Зато появились медали с выбитым на них римским профилем, которые носятся рядом с Георгиевским крестом», – сообщала в письме от 20 июня некая аристократка своим близким[1199]. Из контекста письма ясно, что речь идет о Керенском. Слухи в этой среде преувеличивали воздействие монархической традиции – использовавшей профиль императора как государственный символ – на формирование культа революционного вождя, предвосхищая тем самым своеобразную частичную символическую реставрацию, осуществленную Сталиным в сороковые годы, когда на наградных медалях СССР появился профиль живого вождя.