«Товарищ Керенский»

Не только изображения, но и слова министра становились объектами почитания и инструментами сакрализации. Так, изречения Керенского, выложенные живыми цветами, украшали могилы жертв революции[1200].

Само имя вождя также становилось важнейшим политическим знаком. В мае возникла идея создания специального «Фонда имени Друга Человечества А. Ф. Керенского» – такое предложение поступило в Петроградский Совет. А юнкера московского Александровского военного училища просили, чтобы выпуск 1917 года носил имя Керенского. Сам министр не без труда отговорил их от этой затеи. Но в то же время восторженные земляки революционного вождя назвали в его честь новое добровольческое формирование: в Симбирске стал комплектоваться Легион имени Керенского[1201].

В честь министра переименовывались и улицы. Группа солдат из действующей армии в начале июня обратилась к городскому голове Киева с просьбой сменить «царские» названия улиц города. Прежде всего они предлагали переименовать Столыпинскую улицу в Керенскую – «в честь военного министра Керенского». Одна из улиц Бобруйска также получила имя вождя[1202].

Керенский был не единственным деятелем Февральских дней, чье имя использовалось при топонимических изменениях революционной поры[1203]. Однако наименования в честь Керенского не были единичными – его имя упоминалось в планах переименования улиц в разных городах. И уже на раннем этапе революции в честь него была названа целая волость. В апреле в Министерство юстиции поступила телеграмма из Томской губернии, адресованная министру «гражданину Керенскому». В ней указывалось, что Сергиево-Михайловское волостное народное собрание единогласно постановило упразднить название волости, «данное в честь великого князя из ненавистного дома Романовых». Министру сообщали: «…собрание… решило назвать волость Вашим, лучший гражданин свободной России, именем. Да будет память о Вас, неутомимом борце за свободу униженных и оскорбленных, за землю и волю, священной не только для граждан отныне Керенской волости, но и для каждого гражданина свободной Российской демократической республики. Горячее наше спасибо Вам за все сделанное. Да здравствует на многие лета гражданин Керенский!»

Вряд ли все население волости активно поддержало данное решение – скорее, оно отражало позицию группы местных активистов. Показательно, что для них имя деятеля революции превращалось в символ нового строя. Интересна и реакция самого Керенского: подобное прославление его личности, по-видимому, не вызвало у него протеста. На телеграмме имеется его резолюция: «Благодарить». Официальный же ответ от имени министра, посланный 13 апреля уже «Керенскому волостному собранию», гласил: «Благодарю за приветствие и оказанное мне внимание»[1204]. И министр, и его сотрудники не были смущены подобными формами прославления революционного деятеля.

Если переименования улиц и административных территорий свидетельствовали о политических позициях местных органов власти, то выбор личных имен был индикатором крайней политизации личной жизни. Мальчик, родившийся в Киеве в июне 1917 года, получил имя Александр – он был назван в честь Александра Федоровича Керенского[1205]. Имя было довольно распространенным, поэтому мало кто впоследствии мог угадать действительные мотивы родителей, заключавшиеся в восхищении этих людей в свое время военным министром. Иным было положение тех, кто решался сменить фамилию. Между тем в 1917 году некоторые лица выбирали себе новое родовое имя в честь популярного политика – Керенский[1206]. Можно предположить, что они верили в долгую славу своего кумира.

В июне 1917 года Керенский стал не только самым популярным политическим деятелем Февраля, персонифицирующим определенный политический курс. Он был олицетворением революции, ее символом. Именно так его характеризовали брошюры, прославлявшие вождя революции: «Благородный символ благородной Февральской революции», «Имя Керенского стало уже нарицательным. Керенский – это символ правды, это залог успеха; Керенский – это тот маяк, тот светоч, к которому тянутся руки выбившихся из сил пловцов и от его огня, от его слов и призывов получают приток новых и новых сил для тяжелой борьбы»[1207].

На уникальную роль вождя, становившегося символом революции, указывает и частое сравнение Керенского с солнцем. «Солнце свободы России» – так именовала его дружественная печать. Когда же министр в конце мая 1917 года прибыл в Смоленск, то встречающие несли плакаты «Да здравствует солнце России Керенский!». Никого не удивлял и другой политический лозунг: «Да здравствует солнце свободы Керенский!». Близкий к Керенскому публицист В. В. Кирьяков писал: «Имя его сделалось синонимом красоты, чистоты и ясности нашей “улыбающейся” революции. А. Ф. Керенский стал любимцем и надеждой, “красным солнышком” русского народа». Показательно, что этот образ использовали биографы Керенского в 1917 году[1208].