«Товарищ Керенский»

После того как Керенский стал военным и морским министром, тема заботы о нем претерпела некоторые изменения. Ее особенно развивала газета «Свободная Россия», выходившая под редакцией А. И. Куприна с 6 мая. Уже 8 мая автор этого издания писал: «И завет должны мы все дать: хранить дорогую нам жизнь Александра Федоровича, хранить как зеницу ока, как драгоценную жемчужину, ибо через него придет спасение России»[500]. В тот же день вышел еще один выпуск газеты – под общим лозунгом «Граждане, берегите Керенского!». Военный журналист Б. Филатович делился с читателями своими опасениями относительно состояния здоровья вождя:

Я видел его на днях и остановился, пораженный его видом. Ясно, что человека перегрузили, что ему дано творить сверхчеловеческое.

Если нельзя снять этого бремени, если оно так необходимо родине, то надо принять меры другие. Надо его поберечь. И это необходимо.

Керенскому угрожают две опасности: извне и изнутри. Извне ему угрожает смерть от предателя, ибо министр-гражданин не хочет охраны и доступен всем и каждому, а среди них легко могут оказаться агенты германцев и реакционеров и отнять драгоценную жизнь.

Опасность внутри – это сам Керенский, его организм. Нервы и сердце драгоценного человека подвергаются слишком большим и, я бы сказал, частым испытаниям. Даже пищу ему не дают принимать регулярно те, кому нужен и даже не очень нужен министр. <…>

Во имя России берегите Керенского[501].

Вскоре, однако, журналисты и ораторы радостно, почти по-родственному фиксировали явное улучшение состояния здоровья вождя, который во время посещения фронта много времени проводил на свежем воздухе. Приветствуя Керенского 27 мая в Москве, известный предприниматель и общественный деятель С. Н. Третьяков с удовлетворением заявил: «Министр за это время окреп, вырос и стал сильнее!» Показательно, что именно такие слова он нашел для публичного обращения к государственному деятелю[502].

Вместе с тем образ политика, жертвующего своим здоровьем, своей жизнью ради родины и революции, не уходит вовсе из политического дискурса. Появляется и новая тема для беспокойства: страх за жизнь вождя, рискующего собой при посещении фронта. Показательна резолюция одного из войсковых комитетов:

Узнав, что при посещении Рижского фронта Вы, презирая явную опасность, сидели вместе с генералом Радко-Дмитриевым в передовых окопах на бруствере, наш командир полка сказал: «Керенский не имеет права рисковать своею жизнью потому, что его сейчас заменить некому». Полковой комитет 389[-го] Нижнеднепровского полка всецело поддерживает мнение командира, просит и требует от товарища Керенского беречь свою жизнь для блага свободной России, чтобы армия и народ свободной России не потеряли бы в лице товарища-министра надежды на сохранение дорогой свободы[503].

В данной резолюции прямо указывается та причина, которая особенно способствовала распространению беспокойства за жизнь и здоровье вождя, – его «незаменимость». Уникальность лидера придает особый политический смысл его физическому существованию и самочувствию.