Товарищество Кольца

«Радагаст Бурый! — засмеялся Саруман, более не в силах скрывать свое презрение. — Радагаст — птичий вождь! Радагаст — простак! Радагаст — глупец! Но у него хватило ума сыграть предназначенную ему роль. Ибо вы пришли, а в этом была цель моего послания. И вот вы стоите здесь, Гэндалф Серый, и отдыхаете от путешествий. Ибо я — Саруман Мудрый, Саруман — Создатель Кольца, Саруман Многоцветный!»

Я поглядел на него и увидел, что его одежда, казавшаяся белоснежной, на самом деле разноцветная, и, когда он двигался, она, переливаясь, меняла оттенки.

«Мне больше нравится белый цвет», — сказал я.

«Белый! — фыркнул он. — Он служил только началом. Белую одежду можно перекрасить. Белую страницу можно переписать, а белому свету свойственно преломляться».

«В таком случае он перестает быть белым, — сказал я, — а тот, кто ломает вещь, любопытствуя, что получится, покидает тропу мудрости».

«Не надо говорить со мной, как с одним из тех глупцов, которых вы называете своими друзьями, — ответил он. — Я призвал вас сюда не для того, чтобы выслушивать указания, а для того, чтобы вы сделали выбор».

Он встал и принялся декламировать, как будто произносил заранее подготовленную для меня речь:

«Давние Дни прошли. Средние уходят. Начинаются Юные Дни. Время эльфов кончилось, теперь приближается наше время: мир людей, которым мы должны править. Но у нас должна быть власть и сила, чтобы навести порядок, какой нужен нам. Ибо только Мудрые могут предвидеть добро... И слушайте, Гэндалф, мой старый друг и помощник! — сказал он, подходя ближе и теперь более мягким голосом. — Я говорю „мы“, ибо так и будет, если вы присоединитесь ко мне. Встает новая Власть. Старые союзы и старая политика для нас теперь бесполезны. Никакой надежды на эльфов или умерший Нуменор. Остается только один выход. Мы можем присоединиться к Власти. Это будет мудро, Гэндалф! В этом наша надежда. Победа ее близка, и те, кто помогут ей, будут богато вознаграждены. С ростом Власти будет расти и число ее верных друзей, и мы, Мудрые, такие как вы и я, своим терпением добьемся такого положения, чтобы управлять ею, контролировать ее. Мы будем ждать благоприятного случая, мы скроем свои мысли, мы будем, возможно, совершать злые дела, преследуя высокую цель — знания, право, порядок — все, чего мы тщетно старались достичь, а наши слабые и ленивые друзья служили нам скорее помехой, чем поддержкой. Так больше не должно быть, так больше не будет, произойдет решительное изменение в наших средствах, но не в наших целях».

«Саруман, — сказал я, — такие речи я слышал и прежде, но только из уст посланников Мордора. Не могу поверить, что вы призвали меня издалека, только чтобы утомлять мой слух их повторением».

Он искоса поглядел на меня и умолк, задумавшись.

«Что ж, я вижу, этот путь вас не устраивает, — сказал он наконец. — А если я вам предложу лучший план?»

Он подошел и положил руку мне на плечо.

«А почему нет, Гэндалф? — прошептал он. — Почему бы и нет? Правящее Кольцо. Если мы овладеем им, Власть перейдет к нам. Именно поэтому я и призвал вас сюда. У меня на службе мною глаз, и я думаю, вы знаете, где находится эта драгоценная вещица. Разве не так? Иначе зачем было Девятерым выспрашивать о Шире и о том, какие у вас там дела?» — И он опять не сумел скрыть внезапного блеска глаз.

«Саруман, — ответил я, отстраняясь, — только одна рука может владеть Кольцом, и вы отлично знаете это, так что не трудитесь говорить „мы“! Но я не дам вам его, нет, я не сообщу вам о нем ничего теперь, когда я понял, что у вас на уме. Вы были Главой Совета, но вы не смогли скрыть свою сущность. Итак, выбор, по-видимому, заключается в том, чтобы подчиниться либо Саурону, либо вам. Я не сделаю ни того ни другою. Есть ли у вас еще что-нибудь про запас?»

Теперь он был холоден и спокоен.

«Да, — сказал он, — я и не ожидал, что вы проявите мудрость. Но я дам вам возможность присоединиться ко мне добровольно и тем самым избавить себя от многих беспокойств и страданий. Третья возможность — оставаться здесь до конца».

«До какого конца?»

«Пока вы не откроете мне, как найти Кольцо. У меня есть способы убедить вас. Или пока оно не будет найдено вопреки вам, и Правитель найдет время заняться вами, скажем, для того, чтобы найти достойное вознаграждение за помехи и дерзость Гэндалфа Серого».

«Это может оказаться нелегким делом», — заметил я.

Он засмеялся: мои слова были пустой угрозой и он знал это.