Товарищество Кольца

— Тогда успокойтесь, — проговорил Эльронд, — в мире существуют другие силы и королевства, о которых вы не знаете: они скрыты от вас. Андуин Великий течет мимо многих берегов, прежде чем приходит к Аргонату и к воротам Гондора.

— Но для всех нас было бы лучше, — сказал гном Глойн, — если бы эти силы объединились и их мощь использовалась совместно. Ведь существуют и другие Кольца, менее опасные, мы можем использовать их. Семь потеряны для нас, если Балин не нашел Кольцо Трора, бывшее последним. Ничего не было слышно о нем после гибели Трора в Мории. Я не скрою от вас, что надежда отыскать Кольцо была одной из причин ухода Балина.

— Балин не найдет Кольца в Мории, — заметил Гэндалф. — Трор передал его Трайну, своему сыну, но Трайн его не отдал Торину. У Трайна его отобрали во время пыток в подземельях Дол-Гулдура. Я пришел слишком поздно.

— Ах, увы! — воскликнул Глойн. — Когда придет день нашей мести? Но остаются еще Три. Что с тремя Кольцами эльфов? Говорят, это могучие Кольца. Разве повелители эльфов не сохранили их? Ведь эти Кольца тоже сделаны когда-то Повелителем Тьмы. Можно ли ими пользоваться? Я вижу здесь эльфийских владык. Не ответят ли они?

Эльфы не отвечали.

— Разве вы не слышали меня, Глойн? — переспросил Эльронд. — Три не были сделаны Сауроном, он даже не касался их. Но о них нельзя говорить. Они обладают большой властью, но не годятся для войны или завоевания. Их сила не в этом. Те, кто сделал их, не стремились ни к господству, ни к богатству: им нужно было понимание, созидание и способность излечивать. Эльфы добились всего этого в Средиземье, но дорого заплатили. Если Саурон овладеет Кольцом Власти, сердца и мысли всех эльфов будут ему открыты. Было бы лучше, если бы и этих Трех Колец никогда не существовало.

— Но что случится с ними, если Правящее Кольцо будет уничтожено? — спросил Глойн.

— Мы точно не знаем, — печально ответил Эльронд. — Некоторые надеются, что Три Кольца освободятся, поскольку Саурон никогда не касался их, и их владельцы смогут исцелить все раны мира. Но может быть, если погибнет Одно Кольцо, Три потеряют силу, и из Мира исчезнет — будет забыто — множество прекрасных вещей. Так считаю я.

— Но все эльфы готовы пойти на это, — сказал Глорфиндел, — если в результате будет уничтожена власть Саурона и навсегда уйдет опасность его господства.

— Итак, мы вновь вернулись к вопросу о разрушении Кольца, — сказал Эрестор, — но не подошли ближе к цели. Как можем мы найти Огонь, если даже он существует? Это путь отчаяния. Или безумия, сказал бы я, если бы не мудрость Эльронда.

— Отчаяние или безумие? — спросил Гэндалф. — Это не отчаяние: отчаивается лишь тот, кто видит свой неизбежный конец. Мы не отчаиваемся. Мудрость заключается в том, чтобы признать необходимость труднейшего, когда взвешены все другие пути. Хотя тем, кто лелеет ложную надежду, эта мудрость может показаться безумием. Пусть безумие будет нашим плащом, завесой перед глазами Врага. Ибо он тоже мудр и в своей злобе также взвешивает все пути. Но единственная мера, которую он знает, — это желание, желание власти, и с этим он судит обо всех. Ему и в голову не придет, что, владея Кольцом, мы только и думаем, как Кольцо уничтожить. Поступив так, мы нарушим все его планы.

— По крайней мере на время, — согласился Эльронд. — Дорога избрана, но она будет весьма трудной. Ни сила, ни мудрость не уведут нас по ней далеко. На этом пути могут надеяться на успех равно сильный и слабый. Но часто именно таков путь деяний, изменяющих устройство мира: маленькие руки делают то, что могут, в то время как глаза великих устремлены в иные места.

— Очень хорошо, очень хорошо, мастер Эльронд! — внезапно сказал Бильбо. — Больше ничего не нужно говорить! И так ясно, на кого вы указываете. Бильбо, глупый хоббит, начал это дело, и Бильбо закончит его. Мне было так удобно здесь, так хорошо работать над моей книгой. Если хотите знать, я уже подхожу к концу. Я думал завершить ее так: «и он жил счастливо и спокойно до конца дней своих». Это хороший финал. Но теперь я его изменю: он не похож на правду. К тому же в книге, очевидно, должно быть еще несколько глав, если я доживу до того, чтобы написать их. Ужасная помеха. Когда я должен выступить?

Боромир удивленно посмотрел на Бильбо, но смех замер у него на устах, когда он увидел, что все остальные с глубоким уважением смотрят на старого хоббита. Только Глойн улыбнулся, но его улыбку вызвали старые воспоминания.