Товарищество Кольца

— Опаснее или нет, а я приветствую настоящий восход солнца, — сказал Фродо и отбросил капюшон, подставляя лицо утреннему свету.

— Но горы перед нами, — сказал Пиппин. — Должно быть, ночью мы повернули на восток.

— Нет, — возразил Гэндалф, — просто в ясном утреннем свете видно далеко. За этими холмами хребет изгибается на юго-запад. В доме Эльронда много карт, но, похоже, вы не удосужились в них заглянуть.

— Один раз смотрел, — признался Пиппин, — но ничего не запомнил. У Фродо для таких вещей голова лучше приспособлена.

— Мне не нужна карта, — сказал Гимли, который подошел с Леголасом и со странным блеском в глубоко посаженных глазах смотрел вперед не отрываясь. — Там земля, где в древности трудились наши отцы, и мы изобразили эти горы во многих изделиях из металла и камня и воспели во многих песнях и сказаниях. Они по-прежнему высятся в наших снах: Бараз, Зирак, Шатур.

Только однажды издали видел я их, но знаю названия, потому что под ними лежит Казад-дум, обитель гномов, которую теперь называют Черной Ямой — Морией, на языке эльфов. Вон там стоит Баразинбар, Красный Рог, Жестокий Карадрас, а за ним — Серебряный Зуб и Облачная Голова: Келебдил Белый и Фануидол Серый, которые мы называем Зирак-Зигил и Бунда-Шатур.

Здесь Туманные Горы разделяются, и между их рукавами лежит затемненная долина, которую мы не можем забыть: Азанулбизар, долина Димрилл, по-эльфийски Нандухирион.

— К долине Димрилл мы и направляемся, — сказал Гэндалф. — Если одолеем переход, называемый Вратами Красного Рога, на дальнем склоне Карадраса, то по Лестнице Димрилл спустимся в глубокую долину гномов. Там лежит Зеркальное озеро и в ледяных ключах берет начало река Сильверлоуд.

— Темна вода Келед-Зарама, — сказал Гимли, — холодны потоки Кибиль-Налы. Сердце мое трепещет, когда я думаю, что смогу увидеть их вновь.

— Пускай тебе принесет радость их вид, мой добрый гном! — сказал Гэндалф. — Но мы не сможем долго оставаться в этой долине. Мы должны будем идти вниз по течению Сильверлоуд — в таинственные леса и дальше, к Великой Реке, а потом...

Он умолк.

— Да, и что же потом? — спросил Мерри.

— В начале путешествия, — ответил ему Гэндалф, — мы не можем слишком далеко заглядывать в будущее. Порадуемся тому, что первая часть пути прошла благополучно. Давайте отдохнем здесь день и ночь. Прекрасен воздух Холлина. Много зла должно обрушиться на страну, прежде чем она совсем забудет эльфов, если они когда-то жили в ней.

— Это верно, — согласился Леголас, — но здешние эльфы были чужды нам, лесному народу: ни деревья, ни травы не помнят их. Я слышу лишь, как камни оплакивают их: «Глубоко они кайлили нас, прекрасно они обрабатывали нас, высоко они воздвигали нас, но все исчезли. Они ушли. Давным-давно ушли к Серой Гавани».

Этим утром путники развели костер в углублении, окруженном зарослями падуба, и их ужин-завтрак был веселее, чем все предыдущие за все время пути. Наевшись, не спешили ложиться, потому что могли выспаться ночью. Они не собирались отправляться в путь до вечера следующего дня. Только Арагорн был молчалив и не знал покоя. Через некоторое время он отошел в сторонку и взобрался повыше. Там он стоял в тени дерева и глядел на юг и на запад, прислушиваясь. Потом вернулся к краю углубления и посмотрел на своих смеющихся и разговаривающих товарищей.

— В чем дело, Скороход? — окликнул его Мерри. — Что вы ищите? Вы потеряли восточный ветер?

— Нет, — ответил Арагорн, — но кое-что я потерял. Я много лет провел в стране Холлин. Здесь нет населения, но зато всегда хватало других существ, особенно птиц. Теперь все молчит. Я ощущаю это. На мили вокруг не раздается ни звука, и лишь ваши голоса рождают громкое эхо. Я не понимаю этого.

Гэндалф с внезапным интересом поднял голову.

— Как вы думаете, в чем причина? — спросил он. — Может, просто удивление при виде четырех хоббитов, не говоря об остальных? Ведь здесь так редко бывали люди.

— Надеюсь, что так, — ответил Арагорн. — Но у меня предчувствие чего-то такого... чего прежде здесь никогда не бывало.

— Значит, мы должны быть более осторожными, — сказал Гэндалф. — Если идешь с рейнджером, обращай внимание на его предчувствия, особенно если этот рейнджер — Арагорн. Мы должны прекратить громкие разговоры, вести себя тихо и установить дежурство.

Первым выпало дежурить Сэму, но и Арагорн присоединился к нему. Остальные уснули. Наступила удивительная тишина, и даже Сэм почувствовал это. Отчетливо слышалось дыхание спящих. Стоило пони махнуть хвостом или переступить ногами — ив воздухе рождался громкий отчетливый звук. Пошевелившись, Сэм услышал хруст собственных суставов. Вокруг была мертвая тишина, над головой нависло ясное синее небо, на востоке поднималось солнце. Далеко на юге появилась черная точка: она росла и двигалась по воздуху к северу, подобная облаку дыма, гонимому ветром.

— Что это, Скороход? На облако что-то не похоже, — шепотом спросил Сэм Арагорна.