Товарищество Кольца

— Теперь, друзья, — сказал Халдир, — вы входите в Найс-Лориен, или Клин, как его называют, потому что эта земля похожа на наконечник копья между Сильверлоуд и Андуином Великим. Мы не позволяем шпионам высматривать тайны нашего леса. Мало кому разрешается ступать сюда.

Как мы договорились, я завяжу гному Гимли глаза. Остальные могут идти свободно, пока мы не приблизимся к нашим поселениям в Эгладиле, где реки образуют угол.

Гимли это совсем не понравилось.

— Соглашение было заключено без моего участия, — заявил он. — Я не пойду с завязанными глазами, как проситель или пленник. И я не шпион. Мой народ никогда не имел дела со Слугами Врага. И эльфам мы не причиняли вреда. Я не предам вас — как и Леголас, как и любой из нашего отряда.

— Я не сомневаюсь в этом, — сказал Халдир, — но таков наш закон. Он установлен не мною, и я не могу его нарушать. Я и так слишком многое взял на себя, позволив вам перейти через Келебрант.

Гимли заупрямился. Он прочно расставил ноги, положил руки на рукоять своего топора.

— Я пойду вперед свободно, — сказал он, — или вернусь назад и найду другую землю, где мне поверят на слово, хотя бы мне и пришлось одному погибнуть в дикой пустыне.

— Вы не можете вернуться назад, — строго сказал Халдир. — Раз уж вы прошли так далеко, то должны предстать перед Лордом и Леди. Они решат, задержать вас или позволить уйти. Вы не можете снова пересечь реку, к тому же за вашей спиной множество сторожевых. Вас убьют раньше, чем вы увидите их.

Гимли вытащил топор из-за пояса. Халдир и его товарищ натянули луки.

— Чума на гномов и их упрямые головы! — воскликнул Леголас.

— Постойте! — вмешался Арагорн. — Я все еще глава Товарищества, и вы должны выполнить мою просьбу. Гному трудно перенести такое унижение одному. Пусть нам всем завяжут глаза, даже Леголасу. Так будет лучше, хотя путешествие затянется и станет скучным.

Гимли внезапно рассмеялся:

— Весело мы будем выглядеть — как отряд глупцов! Халдир поведет нас как слепых, на веревочке. Но я буду удовлетворен, если вместе со мной глаза завяжут только Леголасу.

— Я эльф и родственник здешних эльфов, — сказал Леголас, в свою очередь тоже разгневавшись.

— Теперь давайте кричать «чума на упрямые головы эльфов»! — сказал Арагорн. — Но пусть все Товарищество разделит эту участь. Завязывайте нам глаза, Халдир.

— Я потребую полной компенсации за каждое падение и за каждый ушибленный палец, если вы плохо будете вести нас! — заявил Гимли, когда ему плотно завязали глаза.

— Вам не придется этого делать, — сказал Халдир. — Я поведу вас осторожно, и дорога ровная и прямая.

— Что за нелепые времена! — воскликнул Леголас. — Мы все в союзе против общего Врага, и все же я должен идти с завязанными глазами, когда солнце весело освещает золотые листья!

— Действительно нелепые, — сказал Халдир. — Ничто так ясно не показывает силу Темного Лорда, как разделение тех, кто еще противостоит ему. Но в мире за пределами Лотлориена мы теперь встречаем так мало веры и правды, кроме, может быть, Ривенделла, что не осмеливаемся доверять кому-либо, чтобы не навлечь опасности на нашу землю. Мы живем теперь на острове в море Зла, и наши пальцы чаще лежат на тетиве лука, чем на струнах арфы.

Реки долго оберегали нас, но больше они не служат защитой: Тень легла на все земли к северу от нас. Некоторые говорят о переселении, но похоже, что и с этим мы опоздали. Горы к западу заняты Злом, а к востоку земли пустынны и охраняются слугами Саурона; ходят слухи, что проход через Рохан больше не безопасен и устье Великой Реки караулит Враг. Даже если мы проберемся к берегам Моря, мы и там не сможем найти убежище. Говорят, что существуют еще гавани высоких эльфов, но они расположены далеко к северу и западу, за землями халфлингов. Может, Лорд и Леди знают, что это за земли, но я не знаю.

— Можете их представить, глядя на нас, — заметил Мерри. — За моей землей, Широм, где живут хоббиты, есть гавани эльфов.

— Счастливый народ хоббиты — уже потому, что живут у берегов Моря! — сказал Халдир. — Давно уж никто из наших Моря не видел, но мы помним его песню. Расскажите мне об этих гаванях, пока мы идем.

— Я не могу, — сказал Мерри, — я их никогда не видел. Я раньше ни разу не выходил за пределы моей земли. И если бы знал, как выглядит этот мир, боюсь, у меня не хватило бы мужества выйти.

— Даже чтобы взглянуть на прекрасный Лотлориен? — удивился Халдир. — Мир действительно полон опасностей, и в нем много темных мест, но в нем так много и прекрасного, и, хотя любовь повсюду перемешана теперь с горем, все же он хорош.

Среди нас есть такие, кто поет о том, что Тень отступит и снова воцарится мир. Но я не верю в то, что Мир опять станет таким, как в старину, что солнце будет светить как прежде. Для эльфов, боюсь, это в лучшем случае будет означать перемирие, во время которого они без помех смогут добраться до Моря и покинуть Средиземье навсегда. Увы! Я так люблю Лотлориен. Как печально будет жить в земле, где не растет маллорн!