Товарищество Кольца

— Но горе наше велико, и утрату восполнить невозможно, — добавил Фродо. — Гэндалф был нашим предводителем, он провел нас через Морию и, когда на спасение уже не было надежды, пожертвовал ради нас собою.

— Расскажите подробнее! — попросил Келеборн.

И Арагорн рассказал все, что произошло при попытке перейти через Карадрас и в последние дни. Он говорил о Балине и его книге, о сражении в зале Мазарбул, об огне и о наступлении Ужаса на тесном мосту.

— Это было Зло Древнего Мира, я такого еще не видел, — сказал Арагорн. — Оно было одновременно тенью и пламенем, сильным и ужасным.

— Это был Балрог из Моргота, — добавил Леголас, — самое страшное из проклятий, за исключением одного, наложенного Башней Тьмы.

— Да, я видел на мосту то, что превосходит самые страшные из проклятий, я видел Проклятие Дюрина, — тихо сказал Гимли, и в глазах его был ужас.

— Увы! — проговорил Келеборн. — Мы давно опасались того, что под Карадрасом спит Ужас. И если бы я знал, что гномы снова разбудили это зло в Мории, я запретил бы вам пересекать нашу северную границу, вам и всем, кто идет с вами. И если только это возможно, я мог бы подумать, что Гэндалф из своей мудрости впал в безумие, если он без необходимости отправился во Тьму Мории.

— Тот впадает в безумие, кто говорит подобные вещи, — серьезно сказала Галадриэль. — Ни одно из деяний Гэндалфа при жизни не было бесцельным. Те, кто шел за ним, не знают всех его замыслов и не могут рассказать о них. Но что бы ни случилось с проводником, следовавшие за ним в этом не повинны. Не сожалей о том, что приветствовал гнома. Если бы наш народ был изгнан давным-давно кто из Лотлориена, кто из Галадрима, даже сам Келеборн Мудрый, проходя мимо, разве не пожелал бы взглянуть на свое древнее отечество, даже если бы оно стало жилищем драконов?

Темна вода Келед-Зарама, и холодны истоки Кибиль-Нала, прекрасны были многоколонные залы Казад-дума в Давние Дни, до падения Великих Королей.

Галадриэль взглянула на Гимли, сидевшего понуро и печально, и улыбнулась. И гном, слыша названия, произнесенные на его древнем языке, поднял голову и встретился с ней взглядом. Гимли показалось, что он заглянул в самое сердце врага — и неожиданно увидел там любовь и сострадание. На лице его появилось удивленное выражение, и он улыбнулся в ответ.

Потом неуклюже встал и, поклонившись в манере гномов, сказал:

— Но еще прекраснее живая земля Лориена, а Леди Галадриэль прекраснее всех драгоценностей в недрах земли!

Наступила тишина.

Наконец вновь заговорил Келеборн.

— Я не знал, что ваш путь был так труден, — сказал он. — Пусть Гимли забудет мои резкие слова. Я говорил от беспокойного сердца. Я помогу вам чем только смогу, каждому в соответствии с его желанием и нуждами, но особенно тому из маленького народа, кто несет ношу.

— Ваша цель известна нам, — сказала Галадриэль, глядя на Фродо, — но мы не будем открыто говорить о ней. И может быть, не напрасно пришли вы в эту землю в поисках помощи, как и предполагал Гэндалф. Ибо Лорд Галадрима считается мудрейшим из эльфов Средиземья, и подарки его богаче, чем у могущественнейших королей. На рассвете дней он жил на Западе, и я с ним жила неисчислимые годы. Еще до падения Нарготронда и Гондолина я перешла Горы, и мы вместе долгие века боролись, постепенно уступая Тени.

Это я впервые созвала Белый Совет. И если мои желания не остались неосуществленными, то лишь благодаря Гэндалфу Серому. Без него, наверное, все пошло бы иначе. И даже сейчас остается надежда. Я не стану давать вам совет, говоря: делайте то или делайте это. Не в деянии, не в сопротивлении, не в выборе того или иного пути могу я быть вам полезна, но лишь в знании того, что будет. Но я говорю вам: ваш поиск проходит по лезвию ножа, оступитесь хоть немного — и вы погибли, а вместе с вами погибло все. Но пока Товарищество едино, жива надежда.

Тут она обвела их глазами, по очереди пытливо вглядываясь в каждого. Никто, кроме Леголаса и Арагорна, не смог долго выдержать этот взгляд. Сэм сразу покраснел и повесил голову.

Наконец Леди Галадриэль освободила их от своего взгляда и улыбнулась.

— Пусть не тревожатся ваши сердца, — заметила она. — Сегодня ночью вы будете отдыхать в мире.

Товарищи вздохнули и почувствовали неожиданную усталость, как те, кого долго и упорно допрашивали, хотя ни одного слова не было сказано открыто.

— Теперь идите! — сказал Келеборн. — Вы отягощены печалью и трудом. Даже если бы ваш поиск не касался нас так тесно, вы смогли бы отдохнуть в городе, пока не восстановите силы и не излечитесь. Теперь вы будете отдыхать, и мы пока не станем обсуждать ваш дальнейший путь.

Эту ночь Товарищество провело на земле, к глубокому удовлетворению хоббитов. Эльфы воздвигли для них павильон среди деревьев у фонтана и поставили в нем мягкие лежанки. Затем, своими прекрасными эльфийскими голосами пожелав мира, покинули гостей. Путешественники еще некоторое время говорили о предыдущей ночи, и о дневном пути, и о Лорде и Леди, но у них не хватало решимости заглядывать вперед.