Традиции & Авангард. №3 (15) 2023 г.

Родился в 1988 г. в селе Хреновое Бобровского района Воронежской области. Окончил Воронежское областное училище культуры им. А. С. Суворина. Публикации в журналах «Москва», «Роман-газета», «Подъём», «Север», «Нева», «Волга», «День и ночь» и других. Автор сборника рассказов «Другая жизнь» (Воронеж, 2021). Лауреат конкурса молодых литераторов Союзного государства «Мост дружбы» и премии «В поисках правды и справедливости». Дважды лауреат Всероссийского литературного фестиваля-конкурса «Хрустальный родник». Финалист Всероссийской литературной премии им. А. И. Казинцева и премии им. А. И. Левитова. Член Союза писателей России. Проживает в селе Хреновое.

Тетрадь в клетку

Несмотря на пошатнувшееся здоровье, Золотов был стариком ещё крепким. И потому, когда в темноте подъезда его встретили двое и один бесцеремонно ухватил его за руку, Золотов попытался вырваться, упёрся лопатками в холодные вензеля перил и резко, точно искру камнем высек, выпалил:

– Живым не дамся!

– О-о-о, да он пьяный… – протянул тот, что держал за руку, плотный и, кажется, лысый.

Золотов дёрнул плечами, словно поправляя воротник несуществующего плаща.

– А вам… к-к-какое дело? Шли себе – вот и идите! – сказал он, слегка заикаясь и, видимо, забыв, что они-то никуда не шли, а тёрлись тут, надымив сигаретами до рези в глазах; шёл именно он – к себе домой после рабочей субботы.

– Да пусти ты его, – попросил второй, еле видимый, слева. Захват на локте распался, и Золотов инстинктивно поднял к груди кожаную папку с тетрадями, заслоняясь ею, как щитом. – Ну это ведь ты Золотов Аркадий Петрович?

К тому моменту Золотов уже понял: бить его не будут, и вырывать телефон, кошелёк, папку или что там им нужно – тоже. Иначе давно бы уже и вмазали, и вырвали без лишних слов. Однако фамильярное «ты» резануло сильнее, чем крепкий хамский захват. Он выпрямился, стараясь натренированным преподавательским взглядом найти в потёмках чужие глаза, точно перед ним были лишь дети, которых можно распугать насупленными бровями и окриком.

Молчание затягивалось, и Золотов наконец выдавил, но неожиданно для себя сипло, как воздух из грелки:

– А с-спрашивает кто?

– Не узнал! Ох, не узнал!.. Коллеги твои. Это вот – Николай Степанович. Я – Вадим Степанович. Ну, вспоминаешь?

Золотов уже начал привыкать к темноте и приглядываться. На шпану эти двое и вправду не походили. Не походили они и на тех молодцев, сочетавших спортивные штаны и золотые цепи, ещё недавно пугавших жильцов блатной музыкой, а потом все как-то разом пропавших. Но коллеги? В коллегах у Золотова были в основном женщины – полные дамы без возраста, сухие старухи с непроницаемыми лицами да совсем молоденькие девчонки, едва отличимые от школьниц. Губастые, намасленные, в джинсах или коротких юбках, они и держались с учениками так, что те их разве что за задницу не щупали. Мужчин – по пальцам перечесть. И всех их, районных и городских, Золотов так или иначе знал. Никаких Николаев Степановичей или Вадимов Степановичей среди них не было.

Золотов уже собирался было спросить, нажимая на каждое слово: «И что вам, коллеги, надо?» Но Вадим Степанович приблизил к нему лицо и тихо, почти шёпотом спросил:

– Ну, тетрадочку золотую покажешь?

Золотов вновь прижался к перилам, затылком стукнулся о железный завиток. Какое-то время он так и стоял, жуя губами, затем шагнул вперёд, глядя себе под ноги:

– За мной. Идите.

Дом был старый, без лифта. На бетонных ступеньках – отполированные подошвами вмятины. Кое-где разноцветные граффити – нечитаемые, ломаные – напоминали пёстрые заплаты на зелёном теле стен. На площадке второго этажа кисло пахло пролитым пивом или ещё чем похуже.

– Что это темень у вас, а? – сказал Вадим Степанович. – Что, благодетель ваш лампочку зажал?.. если у вас самих денег нет. Мог бы и весь дом отделать… да что там – весь город! На его-то прибыля… Гений, как же! Чхал он на вас. Чхал…

Золотов оглянулся. Солнце, заглядывая в окно, высвечивало круженье пылинок. Влажно блестела лысина Николая Степановича.

– По барабану ему твой город. И ты, Аркадий Петрович, кстати, тоже. Чуешь?

До квартиры на третьем этаже Золотов добрался задыхаясь. Привычно и страшно немела правая рука.