Траектория полета

Я взяла каталог, лежащий сверху – указатель узоров, который я не могла видеть, не вспомнив при этом длинные пальцы Джеймса, листающие его страницы – и открыла на разделе идентификации бланков. Быстро отыскала бланк номер одиннадцать и провела пальцем по всем изображениям, пока не увидела то, что нужно. Отняла телефон от уха, с большим трудом отыскала в меню «фотоальбом» и нашла фото крышки.

Снова приложила телефон к уху.

– Это крышка от чайника. Определенно от чайника.

Кэролайн тихо ахнула.

– Чайник точно встал бы на то место, которое бабушка оставляла пустым на полке. – Она помолчала. – Бабушка, наверное, знала, каких именно предметов недостает. Вот почему она ожидала, что однажды они вернутся, и вот почему не позволяла их продавать, как бы сильно ей ни нужны были деньги.

– Или она не считала сервиз своим.

На заднем фоне послышался звук разбившегося стекла.

– Я должна проверить, что там случилось, – сказала Кэролайн, однако ее голос оставался спокойным. – Есть идеи, где искать дальше?

Мои мысли уже шли в этом направлении, но каждый раз упирались в тупик.

– Есть одна, смутная. Я в хороших отношениях с куратором музея в Лиможе. У него не было никакой информации о сервизе с пчелами, когда я изначально к нему обратилась, но он хорошо знает историю региона. Я позвоню ему. Вдруг он что-нибудь знает про Мутонов или про имение Болью.

– Вы правы, Джорджия. Никогда не знаешь, где найдешь то, что ищешь.

– Верно, – согласилась я, размышляя, не имеют ли ее слова скрытого смысла. – Я позвоню вам, если что-нибудь узнаю.

– Вы знаете, мой муж решил, что нам нужен семейный отпуск, поэтому завтра мы едем в «Дисней Уорлд» и пробудем там неделю. У вас ведь есть номер Джеймса?

– Да, – сказала я. – Но я могу подождать, пока вы…

– Хорошо. Он будет ждать вашего звонка. Мне нужно бежать. – На заднем плане слышался плач ребенка. Я уже собиралась сказать «до свидания», но Кэролайн продолжила: – Еще кое-что… Я перебирала вчера бумаги в своем столе и нашла дневник, который вела в тот ужасный период моей жизни, когда умер муж. Читая один абзац, я почему-то подумала о вас. – Она откашлялась и процитировала: – «Начинать все сначала можно снова и снова. Солнце восходит каждый день. Если ты ежедневно делаешь одно и то же, твоя жизнь не меняется».

Ее слова ужалили не слишком больно только потому, что мои мысли были все еще заняты историей Жиля Мутона и его дочери.

– Но почему вы подумали обо мне…

Послышался рев второго ребенка.

– Мне правда надо идти. Я скоро с вами свяжусь.

На экране телефона возникла надпись «звонок завершен».

Дождь стучал по моему окну, сначала мягко, потом все более настойчиво, как ребенок, привлекающий внимание. Я думала о юной сироте Колетт Мутон. Она была младенцем в 1940 году, а потом исчезла вместе со своим отцом где-то до 1945 года, после чего появилась на острове Эллис с семьей Боска и Аделиной – бабушкой Джеймса и Кэролайн.

Аделина. Это имя Берди знала. Как и песню про пчел. Не самое необычное имя, но я никогда его не слышала, пока Джеймс не принес в наш дом лиможскую чашку и блюдце. Пока Берди не увидела рисунок с пчелками.

Я смотрела сквозь стекло. Из-за дождя картинка за окном размывалась, как и мои мысли. Когда возможный ответ замаячил на краю сознания, я остановилась. Догадка слишком невероятна. Мне хотелось сложить всю информацию в маленькую шкатулку и запереть ее в дальний ящик. Хотелось вернуться обратно в свою жизнь, ту, что без телефона и сложных отношений. Как коробка ключей без замка.

Но все это было раньше. До того, как я поехала домой и опять увидела Мейси и милую Бекки с ее заиканием и привычкой грызть ногти. С ее красивым лицом и нежной душой, которую Мейси так старается защитить. И до того, как я встретила Джеймса и поняла, что мое сердце не так омертвело, как мне думалось.

Начинать все сначала можно снова и снова. Солнце встает каждый день. Если ты ежедневно делаешь одно и то же, твоя жизнь не меняется. Я негодовала на Кэролайн за то, что она поделилась этим со мной. Не потому, что она перешла границу, но потому, что я подозревала – она права.

Глава 36

«Царица-пчела способна влиять на пол своего потомства. Если она использует запасенную сперму, чтобы оплодотворить яйца, то личинка будет женского пола. Если оставляет яйцо неоплодотворенным, личинка будет мужского пола. Это значит, что женская пчела наследует гены матери и отца, а мужская – только матери».

Из «Дневника пчеловода» Неда Бладворта

Мейси

– Я н-не хочу ехать, – сказала Бекки уже в десятый раз с тех пор, как проснулась.