Читаем Трагедии. Сонеты полностью

Замок Макбета. Трубы и факелы. По сцене проходят кравчий и слуги с блюдами и посудой. Затем входит Макбет.


Макбет

О, будь конец всему концом, все кончитьМогли б мы разом. Если б злодеянье,Все следствия предусмотрев, всегдаВело к успеху и одним ударомВсе разрешало здесь – хотя бы здесь,На отмели в безбрежном море лет, –Кто стал бы думать о грядущей жизни?Но ждет нас суд уже и в этом мире.Урок кровавый падает обратноНа голову учителя. ВозмездьеРукой бесстрастной чашу с нашим ядомПодносит нам же… Под двойной охранойКороль здесь пребывает: я обязанКак родственник и подданный егоЗащитой быть ему и как хозяин –Путь преградить убийце, а не ножНа гостя заносить. К тому же правилДункан так мягко, был в высоком санеТак чист, что добродетели его,Как ангелы Господни, вострубятК отмщению за смертный грех убийства,И состраданье, как нагой младенец,Несомый ветром, или херувимНа скакуне незримом и воздушномПахнёт ужасной вестью всем в глаза,И бурю ливень слез прибьет к земле.Решимость мне пришпорить нечем: тщитсяВскочить в седло напрасно честолюбьеИ набок валится.

Входит леди Макбет.

Ну, что там слышно?

Леди Макбет

Он ужинать кончает. Ты зачемУшел?

Макбет

Меня он спрашивал?

Леди Макбет

Конечно.

Макбет

Оставим это дело. Он меняТак отличил, что я в глазах народаОблекся золотым нарядом славы.Хочу пощеголять я в новом платье,А не бросать его.

Леди Макбет

Ужель былаПьяна твоя надежда, а теперьПроспалась и, позеленев, взираетНа прежнюю решительность? ОтнынеЯ и любовь твою ценю не выше.Иль ты боишься быть в делах таким же,Как и в мечтах? Иль хочешь обладатьТем, что считаешь высшим благом жизни,И жить в сознанье трусости своей?Иль, как у бедной кошки в поговорке,Твое «хочу» слабей «не смею»?

Макбет

Будет!Я смею все, что смеет человек,И только зверь на большее способен.

Леди Макбет

Но разве зверь тебе твой план внушил?Его задумав, был ты человекомИ больше был бы им, когда б посмелСтать большим, чем ты был. Удобный случайТы сам себе хотел создать, и вот,Когда он сам собою наступил,Ты отступаешь. Я кормила грудьюИ знаю: сладко обнимать младенца,Когда к тебе он тянется с улыбкой.Но я бы, из его беззубых десенСосец мой вырвав, голову емуСама разбила, поклянись я так,Как ты.

Макбет

А вдруг не выйдет?..

Леди Макбет

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека всемирной литературы (Эксмо)

Похожие книги

К востоку от Эдема
К востоку от Эдема

Шедевр «позднего» Джона Стейнбека. «Все, что я написал ранее, в известном смысле было лишь подготовкой к созданию этого романа», – говорил писатель о своем произведении.Роман, который вызвал бурю возмущения консервативно настроенных критиков, надолго занял первое место среди национальных бестселлеров и лег в основу классического фильма с Джеймсом Дином в главной роли.Семейная сага…История страстной любви и ненависти, доверия и предательства, ошибок и преступлений…Но прежде всего – история двух сыновей калифорнийца Адама Траска, своеобразных Каина и Авеля. Каждый из них ищет себя в этом мире, но как же разнятся дороги, которые они выбирают…«Ты можешь» – эти слова из библейского апокрифа становятся своеобразным символом романа.Ты можешь – творить зло или добро, стать жертвой или безжалостным хищником.

Джон Стейнбек , Джон Эрнст Стейнбек , О. Сорока

Проза / Зарубежная классическая проза / Классическая проза / Зарубежная классика / Классическая литература
Один в Берлине (Каждый умирает в одиночку)
Один в Берлине (Каждый умирает в одиночку)

Ханс Фаллада (псевдоним Рудольфа Дитцена, 1893–1947) входит в когорту европейских классиков ХХ века. Его романы представляют собой точный диагноз состояния немецкого общества на разных исторических этапах.…1940-й год. Германские войска триумфально входят в Париж. Простые немцы ликуют в унисон с верхушкой Рейха, предвкушая скорый разгром Англии и установление германского мирового господства. В такой атмосфере бросить вызов режиму может или герой, или безумец. Или тот, кому нечего терять. Получив похоронку на единственного сына, столяр Отто Квангель объявляет нацизму войну. Вместе с женой Анной они пишут и распространяют открытки с призывами сопротивляться. Но соотечественники не прислушиваются к голосу правды — липкий страх парализует их волю и разлагает души.Историю Квангелей Фаллада не выдумал: открытки сохранились в архивах гестапо. Книга была написана по горячим следам, в 1947 году, и увидела свет уже после смерти автора. Несмотря на то, что текст подвергся существенной цензурной правке, роман имел оглушительный успех: он был переведен на множество языков, лег в основу четырех экранизаций и большого числа театральных постановок в разных странах. Более чем полвека спустя вышло второе издание романа — очищенное от конъюнктурной правки. «Один в Берлине» — новый перевод этой полной, восстановленной авторской версии.

Ганс Фаллада , Ханс Фаллада

Проза / Зарубежная классическая проза / Классическая проза ХX века / Проза прочее