Трагедия о Гамлете, принце датском

Гильденстерн. О милорд, если я слишком смел в исполнении моего долга, то это потому, что любовь моя безыскусственна.

Гамлет. Я что-то этого не понимаю. Не сыграете ли вы на этой флейте?

Гильденстерн. Милорд, я не умею.

Гамлет. Прошу вас.

Гильденстерн. Поверьте мне, я не умею.

Гамлет. Умоляю вас.

Гильденстерн. Я к ней и прикоснуться не умею, милорд.

Гамлет. Это так же просто, как лгать. Перебирайте эти отверстия вашими пальцами, дуйте в нее, и она заговорит красноречивой музыкой. Посмотрите, вот это - клапаны.

Гильденстерн. Но я не знаю, как управлять ими, чтобы добиться гармонии. Я не обладаю этим умением.

Гамлет. Ну, подумайте только, какой недостойной вещью считаете вы меня! Вам хочется играть на мне: вам кажется, что вы знаете мою слабую сторону; вам хочется вырвать сердце моей тайны; вам хочется исследовать все мои ноты от самой нижней до верхней. В этом маленьком инструменте много музыки и у него прекрасный голос. Однако вы не способны заставить его заговорить. Черт возьми, неужели вы думаете, что на мне легче играть, чем на флейте? Называйте меня каким угодно инструментом; вы можете расстроить меня, но вы не можете играть на мне!

Входит Полоний.

Да благословит вас бог, сэр!

Полоний. Милорд, королева желает говорить с вами немедленно.

Гамлет. Видите то облако, похожее на верблюда?

Полоний. Клянусь мессой, в самом деле похоже на верблюда.

Гамлет. Мне кажется, что оно похоже на ласку.

Полоний. У него спина, как у ласки.

Гамлет. Или как у кита?

Полоний. Очень похоже на кита.

Гамлет. Ну, в таком случае я сейчас пойду к моей матери. (В сторону {194}.) Они дурачат меня до предела моих сил. (Вслух.) Я приду сейчас.

Полоний. Я так и скажу. (Уходит.)

Гамлет. Легко сказать "сейчас". Оставьте меня, друзья.

Уходят все, кроме Гамлета.

Теперь настало колдовское время ночи, когда кладбища разверзают пасти и когда сам ад дышит заразой на этот мир. Теперь я мог бы пить горячую кровь и совершить такие горькие дела, на которые с трепетом взглянул бы день. Спокойнее! Иду к матери. О сердце, не изменяй своей природе. Пусть никогда душа Нерона {195} не вселится в эту непоколебимую грудь!.. Пусть буду я жесток, но не поступлю против природы. В моих словах, обращенных к ней, будут кинжалы, но я не употреблю кинжала. Пусть в этом мой язык и моя душа лицемерят друг перед другом: как бы я ни порицал ее на словах, - не скрепляй, моя душа, этих слов своим согласием! (Уходит.)

Входят король, Розенкранц и Гильденстерн.

Король. Я не люблю его, и для нас не безопасно давать волю его безумию. Поэтому снаряжайтесь в путь. Я тотчас же велю приготовить ваши полномочия, и он отправится в Англию вместе с вами. Интересы государства не позволяют, чтобы ежечасно его безумные поступки грозили нам близкой опасностью.

Гильденстерн. Мы снарядимся в путь. Священным и благочестным является страх за многих и многих людей, жизнь и пропитание которых зависят от вашего величества.

Розенкранц. Отдельная, частная жизнь обязана всей силой и оружием ума беречь себя от невзгод; тем более тот дух, от благополучия которого зависят и на благополучии которого зиждутся жизни многих. Кончина короля не происходит одиноко, но, как водоворот, увлекает все, что находится вокруг. Это огромное колесо, установленное на вершине высочайшей горы, к гигантским спицам которого подогнан и прикреплен десяток тысяч более мелких вещей. И когда это колесо падает, все то мелкое, что связано с ним и ему подчинено, следует за ним в его шумном крушении. Король никогда не вздыхал один, но вздох его всегда вызывал всеобщий стон.

Король. Готовьтесь, прошу вас, к этому срочному путешествию. Мы закуем в оковы этот страх, который сейчас пользуется излишней свободой.

Розенкранц. |

} Мы поспешим.

Гильденстерн. |

Уходят Розенкранц и Гильденстерн. Входит Полоний.

Полоний. Милорд, он собирается идти в комнату своей матери. Я спрячусь за аррасским ковром, чтобы услыхать все, что произойдет. Ручаюсь, что она образумит его своими укорами. Как вы сказали, - и это было мудро сказано, - нужно, чтобы кто-нибудь, помимо матери, - поскольку природа создает матерей пристрастными, - подслушал этот разговор из какого-нибудь удобного места. Прощайте, мой повелитель. Я зайду к вам прежде, чем вы ляжете спать, и расскажу вам то, что узнаю.

Король. Благодарю вас, дорогой милорд.

Полоний уходит.