Трагедия Русской церкви. 1917–1953 гг.

Ни в какой мере не отрицая необходимости в ту эпоху разного рода церковных объединений вокруг авторитетных иерархов, мы никак не можем согласиться с тем, что митрополит Сергий был единственным архиереем Русской церкви, способным стать центром такого объединения. Дальнейший опыт показал, что в Церкви нашлось достаточно много иерархов, которые без руководства митрополита Сергия и без пресловутой «легализации», добытой ценой нарушения нравственной и канонической правды, смогли сохранить православие в своих епархиях не хуже, чем это делал митрополит Сергий! И самые выдающиеся из этих иерархов не только осуществили замысел патриарха, но и доказали незаконность, экклезиологическую ничтожность, фиктивность всех претензий митрополита Сергия быть вершителем судеб Русской церкви, доказали беззаконность и недействительность всех его «прещений», «запрещений» и «увольнений». И чем больше старался митрополит Сергий узаконить и усугубить вековые недуги Русской церкви, тем значительнее и плодотворнее становилось то пророческое дерзновение, с которым лучшие ее пастыри эти недуги исцеляли.

В письме из места лишения свободы от 10/23 декабря 1927 г. архиепископ Иларион (Троицкий) предлагает создать Временный церковный орган, основная задача которого была бы в переговорах с властью и объединении духовенства с целью подготовки нового Поместного собора:

«Временный церковный орган свою задачу должен мыслить скромной и практической – созвание Собора… Над иерархией и церковными людьми витает отвратительный призрак ВЦУ 1922 года. Церковные люди стали подозрительны. Временный церковный орган должен как огня бояться хотя бы малейшего сходства своей деятельности с преступной деятельностью ВЦУ. Иначе получитcя только новое смятение. ВЦУ начинало со лжи и обмана. У нас все должно быть построено на правде… ВЦУ занялось гонением на всех, ему не подчиняющихся, то есть на всех порядочных людей из иерархии и из других церковных деятелей… Эта отвратительная сторона преступной деятельности ВЦУ и его преемника, так называемого Синода, с его Соборами 1923–1925 гг., заслужила им достойное презрение… Ничего подобного, до самого малейшего намека, не должно быть в действиях временного церковного органа.

Эту мысль я особенно подчеркиваю, потому что здесь именно вижу величайшую опасность…

Временный церковный орган должен собрать, а не подбирать Собор, как то сделано печальной памяти ВЦУ в 1923 году. Собор подобранный не будет иметь никакого авторитета и принесет не успокоение, а только новое смятение в Церкви. Едва ли есть нужда увеличивать в истории количество разбойничьих соборов; довольно и трех: Ефесского 449 г. и двух Московских 1923–1925 гг.»