Трагедия Русской церкви. 1917–1953 гг.

Опасность, указанная архиепископом Иларионом, проявилась со всей силой в деятельности митрополита Сергия. Признанием за собой «права» на перемещения и увольнения епископов, он создавал порочный круг: изменяя в желательном для себя направлении состав иерархии, он затем получал возможность создавать впечатление «соборного» одобрения своих действий. Ясно, что при такой постановке дела «соборность» превращалась в полную фикцию. Аналогичную процедуру митрополит Сергий проделал с Синодом: выбрал по своему усмотрению из нескольких десятков русских архиереев шесть епископов с сомнительной репутацией, но полностью ему послушных; и после этого стал говорить о «соуправляющем» органе власти, подкрепляя подписями членов Синода свои решения, по существу не переставшие от этого быть единоличными. Признание принципа бюрократического единовластия приводило к тому, что один епископ, захвативший в свои руки церковную канцелярию, получал возможность полностью изменить иерархический состав и духовное лицо целой Поместной церкви. Такое положение было бы абсолютно недопуcтимо даже в том случае, если бы на месте митрополита Сергия был настоящий патриарх…

Первую попытку разорвать порочный круг предпринимает митрополит Ленинградский Иосиф, которого митрополит Сергий со своим Синодом указом от 31 авг./13 сент. 1927 г. перевел на Одесскую кафедру – на том основании, что гражданские власти запретили митрополиту Иосифу въезд в Ленинград. Митрополит Иосиф ответил полным и категорическим отказом подчиниться приказу о своем перемещении, как незаконному и неприемлемому. Поступок митрополита Иосифа создавал прецедент, грозивший разрушить весь план переделки Церкви, задуманный митрополитом Сергием. Необходимо было принимать экстренные меры.

По докладу Петергофского епископа Николая (Ярушевича) о волнениях в Ленинградской епархии в связи с делом митрополита Иосифа, митрополит Сергий с Синодом, – получившим уже название Временного патриаршего (!) Священного синода, – принимают постановление, в котором используют все приемы, рассчитанные на восприятие поверхностного и незрелого экклезиологического сознания: и ссылка на каноны, не относящиеся к сути дела; и напоминание о «церковной пользе»; и призывы к «церковному послушанию и дисциплине»; и утверждение об «искусственности» связи митрополита Иосифа с Ленинградской епархией; и совет митрополиту Иосифу «не соблазняться легкой возможностью жить в Ростове»; и требование к нему не производить «смущение» среди верующих… Верующим Ленинградской епархии предписывалось прекратить возношение за богослужением имени митрополита Иосифа и подчиниться временному управляющему епархии епископу Николаю (Ярушевичу).

Митрополит Иосиф, однако, снова не подчинился, а в своем (третьем) письме к митрополиту Сергию от 17/30 октября последовательно отверг обвинения митрополита Сергия: нестроения в епархии породил не он, митрополит Иосиф, а тайно оглашенный по епархии приказ митрополита Сергия о его смещении; связь его с епархией не искусственная, но основана на горячей любви к нему пасомых; скудная жизь в Ростове ничем его «соблазнить» не может; наконец, «послушания» церковной власти он оказывать не желает, поскольку сама эта «церковная власть» находится в «рабском состоянии». Митрополиту Киевскому Михаилу на запрос относительно прибытия в Одессу митрополит Иосиф ответил телеграммой:

«Перемещение противоканоническое, недобросовестное, угождающее злой интриге, мною отвергнуто».

Митрополит Иосиф еще не может четко сформулировать, в чем именно состоит противозаконность действий митрополита Сергия, но, формально признавая его за носителя церковной власти, всем своим глубоко церковным чутьем знает, что Святые Каноны – это то, что охраняет Церковь, а не то, что разрушает ее; что в данной ситуации именно он, а не митрополит Сергий, действительно исполняет церковную правду.

И это оставалось несомненным для верных сынов Церкви, несмотря на то что митрополит Сергий, как прежде обновленцы, начал получать одно за другим приветствия Восточных патриархов, «с радостью» узнавших о его примирении с гражданскими властями и признавших его законным возглавителем одной из «половин» Русской церкви, наряду с обновленцами…

В октябре 1927 г. с гневным письмом обращается к митрополиту Сергию епископ Ижевский Виктор (Островидов), так отзываясь о «воззвании» (декларации) митрополита Сергия: