Трагический рейс

Как хорошо чувствовать под ногами сухой грунт, видеть добропорядочные деревья, птиц (которых нет в манграх) и симпатичных маленьких ящериц... Местность постепенно поднимается, и мы уже на десяток метров выше спящего болота. Бросаем свои мешки и, приступив к обычному устройству на ночлег, собираем дрова и травы. Вот уже разожжен костер, а ужин заменяет раскуренная трубка. Жозе подобрала ракушку, которая служит ей ложкой, и на десерт мы съедаем по глотку сухого какао с сахаром. Развешиваем на палках перед огнем нашу промокшую одежду, и если раньше мы чуть не сварились в воде, то теперь, пытаясь согреться, рискуем поджариться на огне. С зажженной свечой спускаемся к краю воды, чтобы напиться. Мы смеемся от радости как дети. Этой ночью нет ни москитов, ни дождя. Спим как убитые, нет, как боги, на лебяжьих матрацах. До чего же хорошо быть просто живым, любоваться звездами, мерцающими среди ветвей, забыть все ужасы мангровых зарослей! Поутру встаем такими же веселыми. На сей раз пьем жидкое какао, растворенное в воде, тщательно совершаем утренний туалет — моем лицо, руки, ноги, зубы — и на этом заканчиваем. Ведь возле воды вьются стаи москитов, густые, как туман. Пытаемся понять, каким образом менее чем в двух часах ходьбы от лагеря нас угораздило сбиться с дороги, идя по компасу. Так и не найдя объяснения, вновь отправляемся в путь, придерживаясь кромки леса. Под нами, с левой стороны, простирается болото, беспредельный океан черной листвы. Через час я прихожу к решению, что дело неладно: низкое плато, по которому мы идем, меняет северо-восточное направление, изгибаясь сначала прямо на восток, а теперь явно на юго-восток. Если мы хотим когда-нибудь выйти к морю, надо изменить наш курс.