Трансформация мира. История XIX века

"Наука" - еще одно понятие, над которым бились переводчики. В классическом китайском словаре было не одно близкое, но не соответствующее ему по смыслу выражение: традиционное zhizhi означало "расширение знаний в полном объеме", а gezhi - скорее "исследование и развитие знаний". Любой китаевед XIX века знал, что эти словесные выражения, содержащие иероглиф zhi (знание), следует рассматривать на фоне неоконфуцианской философии XII века. С 1860-х годов gezhi постепенно стабилизировался как перевод "науки", а также "натурфилософии". Но затем появился термин кэсюэ, завезенный из Японии, и после 1920 г. или около того стал стандартным переводом, которым является и по сей день. В "кэсюэ" акцент делается не столько на процессе приобретения знаний, сколько на их категоризации, особенно на организации учебного процесса. Когда ведущие умы движения "Новая культура" после 1915 г. стали ощущать, что узкое, статичное качество этого термина не отражает новизны современной концепции науки, они на некоторое время перешли к грубому фонетическому подражанию saiyinsi. Этот постконфуцианский неологизм, лишенный семантического багажа прошлых веков, должен был передать идею нравственного пробуждения от дремоты стерильных традиций, обновления китайской цивилизации и нации через просвещение и критическое мышление.

 

Наука в обмен на искусство и иррационализм?

В XIX веке, как никогда ранее, поток знаний по всему миру был односторонним. Западное естествознание обесценило запасы знаний о природе в других регионах, в результате чего практически не было интереса даже к китайской или индийской медицине и фармакологии, которые были заново открыты на Западе и приобретают все большее влияние в последние полвека или около того. Все, что двигалось в направлении восток-запад, - это эстетические и религиозные импульсы. Знания, о которых здесь шла речь, не обладали транскультурной валидностью, подкрепленной проверяемыми исследовательскими процедурами и научной критикой. Скорее, это был азиатский, а затем и африканский ответ на западные поиски духовности и новых источников художественного вдохновения. Индийцы, китайцы, японцы, жители Бенина в Западной Африке (куда британская "карательная" экспедиция в 1897 г. вывезла целое состояние слоновой кости и бронзовых изделий, высоко ценившихся в Европе) не распространяли свою культуру на Западе. Западные художники и философы сами отправлялись на поиски незнакомого и приспосабливали найденное к своим требованиям. Поэты и мыслители-романтики, такие как Фридрих Вильгельм Йозеф Шеллинг или Фридрих Крейцер, увлеклись восточными тайнами, и в течение нескольких десятилетий древняя санскритская литература, переведенная на европейские языки с 1780-х годов, вызывала большой интерес у интеллектуалов Запада. Недавние переводы классических книг индуизма увлекли Артура Шопенгауэра, а Ральф Уолдо Эмерсон, ведущий североамериканский философ своего времени, глубоко погрузился в индийскую религиозную мысль, критиковал абсолютные претензии христианства и рационализма эпохи Просвещения и выступал за духовное сближение Востока и Запада.