Треснувшая корона

— Давай сюда монеты! Но рабов мог бы и получше прикупить, — поджав губы, ответила тризу, поменяв цвет своей кожи с темно — красного на коричневый. — Они больше годятся для работы на устричной ферме, ты только посмотри на них!

— Скоро подойдет наш черед открывать Кровавые Игры. Вот я и подумал, что они подойдут. Бойцов, которые умеют убивать, у госпожи сейчас предостаточно, теперь я купил тех, кто будет умирать.

— Можно использовать кого-то из наших рабов.

— Кого? Тратить гладиаторов для такого — жалко, а других у нас и десятка не наберется, да и не будете же вы выставлять на игры поваров и горничных?

— Хорошо, ты прав. Проведи с новичками инструктаж, — обратилась она к стоявшей рядом тризу, выпустив дым из трубки.

Когда Мира вышла, Аарон подумал, что впервые видит тризу мужского рода: широким плечам и мускулистым рукам позавидовал бы любой кузнец. Внизу у тризу недоставало одного щупальца, а на двух других были отсечены кончики. Через все лицо тризу проходил кривой багровый шрам, что делало и так мужеподобное лицо еще более свирепым. Аарон приняли бы ее за мужскую особь, если бы не две огромные выпуклости в доспехах, по всей видимости — ее грудь. На поясе тризу висело четырех кривых меча, а доспехи, как и глаза тризу, были темнее ночи. Правое ухо Миры украшало два золотых кольца, что свидетельствовало о ее высоком статусе.

— Добро пожаловать на наш остров, — оскалившись хищной улыбкой сквозь зубы прошипела Мира. — Как вам ваши новые ошейники? Привыкайте, теперь вы единое целое, — это Поцелуйная минога, она будет сопровождать вас всюду до самой смерти. И глядя на вас, доходяг, могу сказать, что смерть ваша случится скоро! Думаете, что сможете от миноги избавиться? Забудьте! Своим поцелуем она намертво присосалась к вашему затылку, теперь вы её еда, хе — хе. Паразитируя, она будет питаться вашей кровью, а если вы ослушаетесь хозяйки, ошейник выделяет яд. И молитесь, чтобы ваша минога не умерла, ведь когда это случится, в вашу кровь попадет смертельная доза — и вы умрете в страшных муках. Даже не пытайтесь расколоть ее голову ножом или зазубренным камнем!

— Ты слишком много болтаешь, — прервала ее Сулла.

Аарон упал от жуткой боли, словно сквозь все его тело пронзила молния, а кожу облили маслом и подожгли. Мышцы грудной клетки парализовало, он бился в конвульсиях, пытаясь сделать вдох. Катающийся рядом с ним парень молил о пощаде. Внезапно боль прекратилась, Аарон внимательно осмотрел себя, не веря, что его кожа не покрылась волдырями и ожогами.

— Ну как, нравится вам подарок? Вот видишь, теперь они все понимают, — продолжила Сулла. — А теперь живо отведи этих доходяг в барак и пусть отрабатывают потраченные на них деньги!

***

Прошло несколько месяцев с тех пор, как его доставили в Дом Суллы. Спина Аарона упиралась в деревянный столб, а руки были прикованы к перекладине. Это была его третья неудачная попытка побега. На этот раз его преследовали три дня, но все же настигли на горном перевале. Руки занемели от постоянного напряжения, а в пустом желудке раздавалась канонада.

«Интересно, сколько на этот раз мне придется так провисеть? Мира каждый раз грозилась меня казнить или покалечить, но я знаю, что это пустые слова. Как же, казнит она меня! Дела в лудусе идут не очень, Сулла удавится за каждую копейку!»

Чтобы хоть как — то сводить концы с концами, его и других рабов, прибывших вместе с ним, даже не думали учить сражаться. Каждый день их труд использовали на устричной ферме, что находилась неподалеку. Сулла сдавала своих рабов в наем. Ее гладиаторы уже давно не выигрывали игр. Если так пойдет дальше, то из — за невыплаченных долгов ей грозит разорение, а то и вовсе судьба раба.

«В этот раз мне удалось зайти куда дальше, чем обычно. Сложно удрать, когда у них есть твоя кровь, но я буду пытаться, неважно, как сильно меня накажут, я попробую снова!» — с грустной улыбкой думал прикованный.

Размышлять о своей судьбе и слушать пение цикад — были его единственными развлечениями на эту ночь. Вокруг вбитого на склоне скалы столба никого не было, лишь ночное небо и звезды были его спутниками.

«Ненавижу! Ненавижу тризу! Будь моя воля, я б вас всех уничтожил, всех до единого!»

***

Он стоял на вершине башни вместе со своим отцом, наблюдая за происходящим сражением. Воины внизу дрались за каждую улицу, раздавался лязг железа и крики умирающих людей. Прямо перед ним стоял Стенгаст, на вытянутых руках он протягивал меч Аарону со словами:

— Пора перестать быть просто наблюдателем. Пора спуститься с башни!

Аарон проснулся, не чувствуя онемевших рук, его подбородок уткнулся в грудь, шея затекла и болела. Вокруг по — прежнему никого не было, лишь легкий ветерок трепал его волосы.

***

Плавучая арена, словно зеница ока, возвышалась в центре внутреннего моря. От города к ней вел широкий кованый мост, поверхность которого покрывала вода. По форме она походила на огромный, раскрывшийся бутон лотоса цвета остывающего каленого железа, вот только «лепестки» были куда острее.