Три Анны

День Демьяна Ивановича протекал неспешно: до полудня он спал, потом не торопясь читал газеты, пил кофе с булочкой и съедал три яйца, сваренные в мешочек. После завтрака, сухо поблагодарив Аню кивком головы, шёл в свой кабинет, курил трубку и одним пальцем постукивал по клавишам пишущей машинки.

После сытного обеда ложился спать, а к вечеру, взяв с собой наряженную и надушенную Ираиду Марковну, на моторе ехал в Дом литераторов, возвращаясь далеко за полночь. Раз в неделю Демьян Иванович получал заказ на стихи для газеты «Беднота», тогда его машинка стучала как пулемёт, а Ираида Марковна ходила на цыпочках и прижимала к вискам влажное полотенце.

За те две недели, что Аня провела в доме Демьяна Кумачёва, Константина она не видела ни разу и хозяева о нём не упоминали, как не упоминали и Лидию Петровну. Аня так и не сумела понять, куда девалась первая жена хозяина. Ираида Марковна не работала в учреждении, но часто куда-то исчезала на целый день, а придя домой, подолгу разговаривала по телефону с подругой, которую игриво называла Сиси. Ани она не стеснялась – просто не замечала, раз и навсегда указав ей отведённое место на кухне в первый же день.

– Здесь ты будешь спать. Вот раскладушка, – сказала Ираида Марковна, по-простецки ткнув пальцем на деревянную раму с натянутым брезентом. – Через парадный ход не шастай. Твоя дверь на улицу в кухне, – она указала на дверь чёрного хода, выводящую на другую сторону дома. – Твоё дело молчать, убирать, стирать, гладить, ходить на рынок и готовить. Пропишу тебя сама. Давай паспорт. Да, и ещё, – она строго посмотрела Ане в глаза и отчеканила: – В профсоюз домработниц не вступай. Узнаю – сразу выкину на улицу без расчёта.

Хорошо, что Аня не боялась никакой работы. Молча осматривая квартиру своих новых хозяев, она понимала, как много труда придётся вложить в изрядно заросшие грязью комнаты. Квартира была довольно просторной. Широкая гостиная с двумя окнами была тесно заставлена мебелью на тонких гнутых ножках: два небольших дивана с ломберным столиком между ними, обеденный стол, занимавший всю середину комнаты и горка с хрусталём в серебряной оправе. Комната поменьше служила спальней. Наверное, её выбрали из-за одного окна, расположенного наверху стены так, чтобы свет не падал на широкую кровать с двумя тумбочками по сторонам. Две другие комнаты были отведены под кабинеты для поэта Кумачёва и Ираиды Марковны.

Больше всего Ане понравилась небольшая комнатка между кухней и ванной. Она подумала, что, видимо, раньше здесь жила прислуга. Но теперь хозяйка устроила здесь гардеробную, сплошь завесив стены вешалками, на которых топорщили рукавами шубы вперемежку с шёлковыми платьями и кружевными накидками.

– Хорошо, что я догадалась взять в дом неграмотную сермяжницу, – чуть позже хвастала Ираида Марковна подруге Сиси, фасонно держа телефонную трубку на отлёте. – Мы столько нахлебались с Шуркой, ты представить не можешь! А при увольнении эта змея заявила, что подаст на меня жалобу в рабочий комитет, потому что она у нас регулярно перерабатывала! Представляешь, какая наглость! Мы её кормили, обували, одевали, а она оказалась тварью неблагодарной. – Да. Да, ты права, – кивнула она в трубку, выслушав ответ на том конце провода. – Нынче все стали грамотные, куда ни плюнь.

Аня старалась отключиться от разговоров хозяйки, старательно делая вид, что ничего не видит и не слышит. Единственное, что доставляло ей огорчение, это то, что теперь не спросишь у хозяев, куда подевалась семья Анны фон Гук. Она тщетно искала ответ на вопрос, старательно рассматривая фотографии на стенах. Вдруг да что-то осталось от прежних хозяев. Но из узких рамочек ей улыбалась лишь молодая Ириада Марковна и Демьян Кумачёв в шинели и будёновском шлеме. На подсказку соседей по лестничной площадке Ане не приходилось рассчитывать: как объяснила ей дворничиха-татарка, дом был очищен от проживающих, а в пустые квартиры вселили деятелей литературы и искусства.

– Вот уж кому удача выпала! – с оттенком зависти покачала головой дворничиха. – Мало того, что квартиры одна другой лучше, так ещё и с мебелью. А в некоторых шкафах и посуда осталась стоять. Куда её, посуду, лишенцам да выселенцам? С собой не возьмёшь. У нас дом особенный! Без коммуналок.

О коммуналках Аня прежде не слышала, поэтому рискнула поинтересоваться, что это такое. Отвечать дворничиха не стала, а лишь сверкнула улыбкой, в которой не хватало двух передних зубов, и посулила:

– Не горюй! Скоро узнаешь.