Три Анны

Обернувшись на оклик, Аня увидела, как невысокий жилистый мужичок схватил её чемодан и махом закинул на низкую тележку с колёсиками.

– Стой! Ты куда?!

Оттолкнув наглеца, она вцепилась в ручку, но тотчас увидела, что мимо неё прокатила точно такая же тележка, за ней другая, и ещё одна. Все они были доверху нагружены поклажей, и всех их катили крепкие мужчины в белых куртках с бляхами на груди.

«Наверное, так полагается», – догадалась Аня и покорно пошла за носильщиком к выходу.

Время от времени носильщик, которого друзья запросто окликали Ванюхой, оглядывался, чтобы проверить, не потерялась ли деревенская девчонка в нелепом платке и изношенных ботинках с заплатами. Намётанным взглядом он сразу признал в девке простушку, в первый раз ступившую на городскую землю, и уже предвкушал, как нальются слезами её глаза, когда он, сбросив чемодан на землю, потребует с неё плату за работу. Наверняка дурища всплеснёт руками, заохает, начнёт канючить, что у неё нет денег, а потом сдастся и полезет рукой за пазуху, доставая оттуда мятый платок с рублями. Он любил такие моменты, чувствуя себя всесильным и умным. Захочет – простит долг, а захочет – сдерёт лишних десять копеек.

Но к Ванюхиной досаде девка оказалась не лыком шита. Когда, ухмыляясь во весь рот, он сообщил, что с неё полагается рубль двадцать, она и бровью не повела. А потом метнула на него насторожённый взгляд, молча сняла чемодан с тележки и достала пачку денег, от вида которой у Ванюхи моментально пересохло в горле, а в голове заработал счётчик, прокручивающий разные варианты действий.

Лет пять назад он и думать бы не стал, а выхватил деньги, да и был таков – ищи ветра в поле. Но сейчас время другое – не забалуешь. Чуть провинился – разыщет уголовная милиция, схватит за шкирятник и на нары. А там недолго и на стройки социализма загреметь под конвоем. А это уж последнее дело. Порядочным ворам там не место, пусть политзаключённые горбатятся.

– Столько хватит? – девчонка протянула ему десятку, и Ванька встрепенулся в поисках сдачи, нарочито долго роясь в кармане.

«Нельзя её отпускать, – птицей билась в голове шальная мысль, – а то пропадут денежки. Куда лапотнице такая куча. А мне недели на две хватит погулять. Да и Люська давно нудит ей бобриковую шубку справить».

Разложив на ладони монеты, он протянул девушке сдачу и спросил, как можно проникновеннее:

– Вижу, вас, гражданочка, никто не встречает. Позвольте поинтересоваться, опаздывают родичи или как?

Ванюхин расчёт разговорить недотёпу не удался, потому что, не отвечая на его вопрос и коротко поблагодарив его кивком головы, девка взялась за ручку чемодана, явно собираясь уходить.

«Срывается! Срывается с крючка золотая рыбка», – взвыл про себя Ванька и зашёл с другого боку:

– По виду, вы девушка скромная, воспитанная, поэтому могу порекомендовать вам снять комнатку у приличной дамы.

Девушка снова поставила чемодан на землю и уставилась на Ваньку спокойными серыми глазами, ожидая продолжения разговора.

Он заторопился:

– Отличная комнатка, не сомневайтесь. И хозяйка берёт недорого. Будете как сыр в масле выкатываться. Не идти же вам ночевать к гопникам!

Видя, что приезжая не понимает его слов, важно разъяснил:

– ГОП, чтоб вы знали, гражданочка – Городское общежитие пролетариата. И сброд там проживает – не приведи Бог. Порядочной девушке там не место.

Растянув рот в улыбке, Ванюха подумал, что как только пощиплет эту жирную курочку, сразу ломанётся в ГОП к корешам отпраздновать удачную охоту. Только бы эта дурочка ни о чём не догадалась, да сожительница Люська не сплоховала, уловила на лету его замысел… Ох уж эта Люська! Они познакомились, когда она пришла к ним на вокзал работать на сатураторе, попросту говоря, продавать газированную воду.

Своими толстыми, как сосиски, пальцами Люська ловко нацеживала на дно стакана сироп, подносила под сатуратор, нажимала на краник и лихо швыряла на прилавок стакан с пенящимся напитком прозрачно-розового цвета. Десять копеек с сиропом. Семь копеек без сиропа.

– Так вы, гражданочка, согласны на комнатку?

В ожидании ответа Ванюха даже дышать перестал, так хотелось услышать вожделенное «да».

Девка молчала как истукан.

«Вот проклятая», – подумал Ванька и уже открыл рот, чтобы похлеще расписать прелести несуществующей комнаты, как вдруг пассажирка улыбнулась и односложно сказала:

– Да.

От удовольствия у Ванюхи зачесался затылок. Он засуетился, завертелся и деликатно, чтобы не спугнуть нахрапом, потянул девушку за рукав:

– Сей момент, гражданочка, сей момент. Только с работы отпрошусь.

Забежав за угол, содрал с себя форменную куртку, махнул рукой первому попавшемуся на глаза носильщику: присмотри, мол, за тележкой, и выскочил к выходу. Девушка смирно стояла на месте, с интересом осматривая кусок площади с огромным памятником Ленину на башне броневика. Широко расставив ноги и прижав к груди кепку, Ильич ладонью указывал через реку, на возвышающееся коричневое здание НКВД, прозванное в народе «Большим домом».