Читаем три года полностью

а не послать ли всех доброжелателей на хуй!ведь там им самое место, поверь мне, я знаю точно.что такое колотится под моей рубахой,несколько раз в секунду отламывая кусочки,как маятник-нож? что играет с рассудком в нарды?что ударом делится надвое, как яблоко или слива?моя шальная любовь вывернулась наизнанку,не позволяя тебе, родная, со мной быть счастливой. прости мне все попытки сложить картинуиз чисел нечетных, себя разместив по центру,подобно стволу. прости, что опять интимнов слова свои тебя заворачиваю, как в плацентуребенка. прости, что чертовски нелепо на «вдруг» надеюсь, что верю в себя как в оплот, не являясь по сути дажеплотом. прости, что ничем тебе не могу доказать на делени рифмы свои больные, ни отсутствие оных. как жетебе объяснить, что все мои нежные жаркие гаммызвучат для тебя без единой фальшивой нотыпо-прежнему звонко?2005/09/29<p>я заблудилась. моя табличка потеряна...</p></span><span>я заблудилась. моя табличка потеряна.никто не вспомнит куска моего имени.лежу под ароматным яблочным деревом,вдыхаю небо в чахотку. такая идиллия.я заблудилась. таксисты с глазами жженымименя кидают по городу, суицидники.а дома их ждут кулебяки с детишками, с женами,следящими, как летят на счетчике циферки.я заблудилась. мой адрес не дом, не улица,не крыша, не – даже – заплеванное парадное.а небо в легких и бесится, и волнуется,не знает, чем бы еще-то меня порадовать!и пульсом лупит по веночкам да по веточкам,и обжигает горло на каждом ласковом.да, вот еще, пришла сегодня повесточка – пойду воевать со своим задроченным разумом.победа будет за мной, полногруда, яростна,как Делакруа обещал нам на репродукциях –с руками сильными, этакая доярочка!а небо в чахотке дуется дуется дуется, вот-вот взорвется и горлом пойдет, отчаянно цепляясь за гланды (а, может быть, за миндалиныцепляясь?) впустую – пятнами буро-чайнымихлобысь на белую скатерть ну и так далее…2005/09/29<p>выбор – это когда дуло...</p></span><span>выбор – это когда дулопо дёснам. один на один. в общем,в любом случае буду дурой,так путь длиннее. этак короче.выбор – это когда минусстановится крестиком. в горячкеночной кричу, обращаясь к миру:«кто выйдет со мною сыграть в ящик?»выбор – это когда стопка(виски или другого жара)внутрь насквозь. мне не выпить столько,как бы вас я ни уважала.выбор – это когда меткагорит на щеке, а слезам теснов глазах. и сверху вопрос мэтра:«ну что, намаялась, поэтесса?»выбор – это когда шарикрулеточный мечется, как птица.приемная бога. карандашамистучат – небушко мной коптитсязазряяяяя.2005/09/29
Перейти на страницу:

Похожие книги

Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия
Золотая цепь
Золотая цепь

Корделия Карстэйрс – Сумеречный Охотник, она с детства сражается с демонами. Когда ее отца обвиняют в ужасном преступлении, Корделия и ее брат отправляются в Лондон в надежде предотвратить катастрофу, которая грозит их семье. Вскоре Корделия встречает Джеймса и Люси Эрондейл и вместе с ними погружается в мир сверкающих бальных залов, тайных свиданий, знакомится с вампирами и колдунами. И скрывает свои чувства к Джеймсу. Однако новая жизнь Корделии рушится, когда происходит серия чудовищных нападений демонов на Лондон. Эти монстры не похожи на тех, с которыми Сумеречные Охотники боролись раньше – их не пугает дневной свет, и кажется, что их невозможно убить. Лондон закрывают на карантин…

Александр Степанович Грин , Ваан Сукиасович Терьян , Кассандра Клэр

Любовное фэнтези, любовно-фантастические романы / Поэзия / Русская классическая проза