бах! выстреливаю в живот себе, как мальчонка,впервые в жизни увидевший голую женскую спину.какая там ревность, милая, ну о чем ты?подобный сок для всякого свежего спилатак свойственен, что, пожалуй, без кровопусканийобойдусь в этот раз. надо же и взрослеть когда-то (?)осень ложится оранжевыми брускамина тротуары москвы, на дома, номера телефонов и датывстреч, покрывая собой, как дворовую суку кроетирландский сеттер с кирпичным отливом шерсти,каждую крапинку города. ты жалишь меня. но кроме любви к тебе, милая, я не чувствую ничегошеньки. шесть, иты убегаешь с работы, ты торопишься на свидание,ты влюблена, ты меня запиваешь с жадностью,ты вычеркиваершь каждую строчку, заметая другими следамивмятины моих каблуков у порога. лети, пожалуйста…2005/10/11ты – мой ангел, мясник мой, уставший кромсать...
ты – мой ангел, мясник мой, уставший кромсатьплоть от кости, а кость – от того, что не тронутьдаже скальпелем. бог это сделал бы сам,если б был чуть отчаянней, жестче. укрой мнеступни. холодно. холодно. горлом табак,будто кровь. с легким запахом. вишни? корицы?«маргариту» приносит братишка тибальд,белокож, темноглаз. вслух читая по лицам,сводки метеорологов, верю, что дождьэтой осенью будет особенно сладок.таю, как сахарок. от ресниц до ладошекощущаю себя восхитительно. слабой.2005/10/13стань моим невесомейшим опиатом...
стань моим невесомейшим опиатом,отрави меня медленно и легко,чтобы каждый нерв мой и каждый атомпропитался маковым молоком. мне браслетом запястье взорви, внезапнодернув правой, накапай себе бокал,ощути Ее жесткий железный запах,чешуей отзывающийся в бокахи подбрюшье терзающий, как терзаетжертву волк, обладающий до костейэтой жертвой. выдерживаю экзамен,гну петлей плетеный упругий стек,чтобы он был послушен в твоих ладонях.бей меня, от любви задыхаясь, бей,становясь с каждым взмахом еще медовей.я протяжным стоном сгорю в тебе.поцелуй меня глубже. залей мне в горлораскаленный сладкий свинец слюныи коснись нагим языком нагогомоего языка.2005/10/17я играю с болью в прятки....