три года

мой нарцисс убаюкан. ты гладишь его кадык,
ощущая ладонью дыхания парашют.
сих кровавых шахмат записывая ходы,
я себя научу устойчивости. прошу
чашку кофе, крепостью равную сотне стен
или рукопожатью соперниц перед броском.

осень, пальцы в меня погрузившая до костей,
предлагает ответ, который давно иском
мной в различных изгибах различных танцовщиц, но
он настолько прост, что на веру его принять
невозможно без страха. отец закричал: «щенок!»
рассекая мне губы визжащей змеей ремня.

…пацаненок по лужам, мешая с дождем вино,
из разорванной пряжкой губы текущее, в ночь
убегает, уже не домашний, уже иной,
не щенок, черт возьми, а, скорее, совсем щеночек,
одуревший от боли, которая бьет ключом,
как родник, газированный криком. возьми его,
обними безнадежно-надежно, сожми плечо,
что на ощупь, пожалуй, прозрачнее моего,
но не бойся сломать, он сумеет сломаться сам,
отдаваясь тебе, он разденется до души…

осень, пальцами рыжими рвущая адреса,
почеши мне загривок, побалуй, повороши,
прежде чем отвечать на вопрос, приласкай меня,
пенетрации зверство обильно смочи слюной –
и скажи, почему я боюсь ее, как огня?
и огонь – почему – так боится пойти за мной?
2005/10/19

едва слышно приходит время танго...

едва слышно приходит время танго
время отточенных движений
время недосказанности
время корриды
время игры
в бисер
2005/10/31

и каждая из нас найдет себе пажа...