Три невесты Черного ворона

Ворота распахнулись, и мы прошли во двор, ведя лошадей под уздцы. Айлен обнял хозяина, похлопал по спине.

— Идите в дом, — сказал нам с Неттой старик. — Там печь топится, грейтесь. Вот только угощать вас особо нечем.

— Ничего, отец, мы сами тебя угостим.

— Так вот какой у него проверенный человек! — сказала Нетта, когда мы вошли в тесную комнатушку и сели на лавку у печи, от которой шло ровное тепло. — Он и в самом деле из Ликура. Айлен. Мне становится все интереснее, кто же он на самом деле.

— Ты же сказала, он старый! — поддела я ее.

— Ну… не такой уж и старый, — щеки Нетты залил румянец. — Если приглядеться.

— Судя по обращению и по дому, они из низшего сословия.

— Ну и что? Я тоже.

В этот момент отец и сын вошли в комнату, и в тусклом мерцании светильника стало видно, насколько они похожи. Айлен достал припасы из наших сумок, выложил их на дощатый стол, и мы сели ужинать.

— Боюсь, парни, ночевать вам придется всем вместе, на сеновале. У меня только одна комната и одна лежанка.

Айлен едва заметно подмигнул нам.

— Скажи, отец, что тут слышно? Разбойники до вас не добираются?

— Разбойники? — засмеялся старик. — Что им тут искать в Элиссе? Если только лошадей горных — так они на равнине непригодны. Нет, Айлен, у нас другое, — прекратив смеяться, он помрачнел. — Их видели уже дважды. А ты знаешь: как они повадятся, так и будут ходить. Пока не получат то, что им нужно.

51

— Кто повадится?

— Кто такие «они»? — в один голос спросили мы с Неттой.

— Да пайгримы же, — удивился Витар, отец Айлена. — Кто еще?

— А что им надо?

— Парни, вы откуда свалились? Женщин, конечно. Пайгримихи такие страшные, что их уестествляют только для продолжения рода. А любят они человеческих жен. Которых похищают. К счастью, детей от них не бывает, а то деваться некуда было бы от полукровок.

— Я слышала о таком, но думала, это сказки, — мне вспомнилась книга, о которой мы говорили с Вороном.

— Какие там сказки, — махнул рукой Айлен. — Ты еще скажи, что замок Ворона — сказка. Он заставил пайгримов своей магией построить его, а их магия никого оттуда не отпускает. Поэтому и человеческие жены пайгримов никогда не возвращаются. Хотя их никто не держит.

— Так вот в чем дело! — сообразила я. — Как-то читала книгу, в которой принц искал украденную пайгримами невесту, а когда нашел, она не захотела уехать с ним.

— Это чистая правда, — кивнул Витар. — Пайгримы живут далеко не везде. Им по вкусу такие горы, как наши: скалистые, с ущельями, пещерами, водопадами. Здесь нет ни одной предгорной деревни, откуда бы они не украли себе женщин. Вот и сейчас все наши, от девчонок до старух, сидят по домам, особенно как стемнеет. Но это без толку. Раз уж появились — обязательно кого-нибудь утащат. И все, прощай. Даже если найти и забрать домой, снова убежит к ним.

— Какой ужас! — поежилась Нетта.

— Не боись, парень, — Витар подслеповато сощурился, глядя на нее. — Вы, конечно, смазливые, но мальчишки им без надобности. Ну ладно, поели, пора и на подушку. Завтра у вас путь нелегкий. Спокойных снов.

Айлен привел нас к конюшне, угол которой занимал сеновал. Ветер задувал в щели, и он заткнул самые большие пучками сухой травы. Мы с Неттой закутались в одеяла и прижались друг к другу, чтобы было потеплее.

— Как-то мне страшно, — сказала она тихо, но Айлен услышал.

— Говорят, днем они не вылезают из пещер, потому что от солнечного света превращаются в камни. Не знаю, правда это или нет, но мы постараемся за день пройти перевал и спуститься в долину со стороны Фианты. Надеюсь, нас ничто не задержит.

— А если задержит?

— Ну тогда будем молиться высшим силам, ничего другого не остается. Давайте уже спать, утром подниму вас до света.

Мне показалось, я только успела закрыть глаза, а он уже теребил меня за плечо:

— Просыпайся, Илана, пора ехать.

Наскоро умывшись и позавтракав, мы выехали за ворота. Витар помахал нам вслед. Погода испортилась еще сильнее: западный ветер нагнал мелкую морось. В воздухе висела холодная водяная пыль, оседая на плащах и гривах лошадей. У низкорослых коренастых кобылок ход был особый — очень плавный, убаюкивающий. Больше всего я боялась задремать и соскользнуть под копыта.

Айлен встревожено поглядывал на низкие тучи, закрывшие седловину перевала, и выражение его лица мне не нравилось.

— Что-то не так? — спросила я тихо, чтобы не слышала Нетта.

— Пожалуй, — буркнул он. — На перевале снег. Причем сильный. Видишь, как мутью затянуто? И я не знаю, сколько времени он идет. Если начался ночью, то насыпало уже основательно, и нам придется несладко.

Чем выше мы поднимались, тем холоднее становилось. Морось стала крупнее, а потом превратилась в снег. Рыхлые крупные хлопья падали, покрывая все вокруг белым ковром. Но лошади словно не замечали этого — шли себе, смаргивая пушистые снежинки с ресниц. Тропа пробиралась ущельями, вилась между скалами, местами осыпавшаяся мелкими камнями или заваленная булыжниками.