Три персонажа в поисках любви и бессмертия

«Вот невежда». Даже не подумал рукопись забрать. Тоже мне «современный органист», с характером. А как он, интересно знать, собирался свою книгу печатать? За красивые глаза? Глаза, впрочем, и правда красивые. Нечего сказать, как два спелых лесных орешка. Крупные, лучистые, в ресницах, как бывают у детей. И ведет себя как ребенок, словно никакого воспитания не получил. Откуда он такой взялся? Ну да делать нечего; верну ему при случае манускрипт, и дело с концом. Это уладить несложно. Вот с Тибо как поступить? Уж слишком расхрабрился. А теперь, верно, обиделся. И в гости больше не придет. Без Тибо же ее салон свой финальный букет потеряет. Без него неизвестно, сколько и маркиз продержится. Увидав, что путь свободен, не пойдет ли и тот в наступление? Конечно, он внешности, манер и размеров ей более подходящих. Но зато Тибо, если в рамках держать, в разговоре-то поинтереснее. Идеи у него, и читал немерено. Вот и епископ его похвалил. И для здоровья он полезен, всегда можно совета попросить. Правда, пока Бог миловал, и жаловаться не на что, но ведь ничто не вечно. И коллекцию свою публиковать у нее намеревался. Что же теперь будет? Что если заказ кому другому передаст, чтобы ей насолить?

Туанетта терялась в неясных сомнениях. Ничего ей в голову не шло. Лесть была надежным средством, но не в такой деликатной ситуации, в которой, как подсказывала ей интуиция, мужская гордость была задета самым серьезным образом. Да еще этот аббат откуда ни возьмись выскочил, как Полишинель в Итальянской комедии, куда ее в детстве водили. И рассмеялся, даже не сдерживаясь. А как и впрямь забавно Тибо руками так и сяк размахивал…

Вдруг одна мысль пришла ей на ум. Что если ей воспользоваться «Современным органистом»? Аббат ведь в С. за диковинку считается. Что если публикацией его манускрипта ей все же озаботиться? Возбудить общественное мнение; собрать патриотов их славного городка; образовать комитет, объявить подписку. И втянуть подспудно в эту затею Тибо, который, конечно, прослышав о таком мероприятии, не пожелает ни за что в стороне оставаться. Достала письменные принадлежности из ящика и принялась составлять письмо маркизу с просьбой поразмышлять вот над таким небольшим и деликатным дельцем.

Ответ последовал незамедлительно. Маркиз предлагал вдове финансировать единолично все нотное издание аббата, ибо был исполнен чувства гордости, что в их городе жил такой незаурядный музыкант: это обстоятельство нужно было немедленно увековечить. Подобное решение не совсем было вдове желательно, ибо вместо того, чтобы восстановить прежний баланс, выдвигало маркиза на первое место. А маркизу оно, понятно, авантажно было: позволяло и перед ней, и перед городом явиться во всей красе, в павлиньих, можно сказать, перьях. Ну да что ж, отступать было некуда. По книгам и по собственному опыту Туанетта знала, что люди не всегда ведут себя так, как хотелось бы. Нужно было по меньшей мере не упустить этот заказ; ведь из заработанной на нем суммы вполне можно было отложить на ту фисташкового цвета шелковую ткань для никогда не лишнего нового легкого платья, которую она приглядела, когда в последний раз была в Ла-Рошели. Она уже себе в воображении нарисовала фасон с кружевными воланами на рукавах троакар, особенно ей шедшими, ибо подчеркивали тонкость запястий. Да помимо денег и новое название к каталогу ее издательства добавить было весьма интересно, как и прослыть старательницей во славу города С. Что ж, и услугу оказать аббату не повредит, хоть и странноват, дикий какой-то, но ведь никогда не знаешь: услуга как кредит, может и не сразу, а в один прекрасный день принесет проценты. Вдова Берто любила, чтобы социальные пружины и шарниры работали так же четко и исправно, как ее типографский станок. Нужно было только оповестить маркиза о своем благодарном согласии, а затем и аббата о том нежданном счастье, что выпало на его долю. Да растолковать ему, что на счастье следовало ответить достойным вклада посвящением «Современного органиста» маркизу: не меньше чем на страницу. Она быстро справилась с первой задачей, отписала маркизу кратким задорным письмом в том духе, который, знала, он оценит и за который он и был к ней так нежно привязан.

Пошла освежиться. Переоделась в выходное. Дело уже было к вечеру. Воздух приятный, тихий. Небо располосовано розовым. Соборная церковь святого Петра располагалась в пяти минутах ходьбы. Энергично взлетала в небо оперенная острыми пинаклями башня-колокольня и неожиданно завершалась там округлым медным покрытием. Конечно, не парижский Нотр-Дам, а все же красиво. Прошла под высоким тимпаном портала, привычно поприветствовала гнездившихся в нем кудрявых ангелов, игравших на лютнях и гуслях. Прохладный неф с большими окнами был залит светом. Поймала за шкирку прошмыгнувшего мимо сына булочника. Где, мол, в настоящее время господин органист находится? Тот указал пальцем на трибуну.

– Слетай, пригласи его спуститься. Скажи, вдова Берто имеет переговорить о деле.