Три сестры

– Мы потеряли ее, Циби. Она умерла, – хрипит он. – Не выдержала марша смерти…

Слов больше не надо, и Циби не настаивает. Они снова плачут, обнявшись.

– Я хочу увидеться с Магдой и Ливи, – наконец говорит Айван.

Кивнув, Циби берет его за руку и ведет в квартиру.

На следующий день семья собирается в многоквартирном доме, где живет дядя, всего в нескольких минутах ходьбы от их дома. Кузены рассказывают о том моменте, когда их мать упала и была застрелена эсэсовцем. Это больно слышать, но Циби теперь знает, что такой разговор поможет им, какими бы горестными ни были воспоминания.

– Над нами есть пустующая квартира, – сообщает Айван сестрам. – Я был бы очень счастлив, если бы вы, девочки, переехали сюда. Мы вновь стали бы семьей.

Сестрам даже не нужно это обсуждать. В тот же вечер они прощаются с Бранкой и всеми ее подругами, обещая не терять связь, и относят свои скромные пожитки в дом дяди Айвана.

Они празднуют первый вечер их воссоединения за ужином, поставив стулья и ящики вокруг небольшого стола. Когда стол накрыт и в разнокалиберных мисках дымится еда, Магда достает из сумки подсвечники с длинными свечами, подаренными Бранкой.

Ливи чиркает спичкой, и комната освещается желтым мерцающим светом.

– А это?.. – начинает Айван, но не в силах продолжить из-за слез.

Дети окружают отца, похлопывая его по спине и вытирая ему слезы.

– Все в порядке, папа, – вновь и вновь повторяют они.

Обняв детей, Айван медленно распрямляется.

– Где?.. Как вы их достали? – спрашивает он.

– Я спрятала их на антресолях в нашем доме, дядя, – отвечает Магда. – Перед нашим уходом. А потом я вернулась за ними.

– А вот фотографии, – говорит Циби. – Магда их тоже спрятала.

Остальные приступают к еде, но Айван не может есть. Он захвачен воспоминаниями, навеянными этими черно-белыми фотографиями. Постепенно грустный настрой развеивается, поскольку дети просто влюбляются в своего отца, в то, каким он был в юные годы.

– Папа, ты был когда-то мальчиком!

– Тетя Хая такая хорошенькая!

При свете свечей все принимаются вспоминать эпизоды из жизни брата и сестры, их супругов и деда.

Айван стирает растаявший воск с серебряной поверхности подсвечников.

– У меня такое ощущение, что Хая с нами. Рассматривая эти снимки при таком особом освещении, мы вспоминали прошлое без грусти. И раз мы смогли это сделать, то сможем без страха смотреть вперед.

* * *

Циби воспринимает переезд в дом дяди как новую главу в их жизни. Хотя по-прежнему работа нерегулярная и низкооплачиваемая, а ежедневные, плохо скрываемые антисемитские настроения жителей Братиславы все больше раздражают, сестры радуются, что снова оказались в семье. Постепенно они начинают выстраивать совместную жизнь в Братиславе.

Не обманули Циби и ее раздумья о романтических отношениях в тот день на крыше. Мишка, друг из прежнего дома, горит желанием встречаться с ней, и Циби тоже с нетерпением ждет встреч, несмотря на то что Магда и Ливи не упускают ни единого шанса, чтобы подшутить над старшей сестрой.

– О-о, Мишка, я тебя люблю! – произносит Ливи высоким писклявым голосом.

– Ты такой красивый, Мишка. Такой сильный! – стонет Магда. – Циби, скорее выходи за него, или выйдет одна из нас.

– Ха-ха! – смеется Ливи. – Этот все равно что выйти за своего брата!

Но шутки прекращаются, когда однажды вечером Циби объявляет новость.

Дядя Айван, ее кузены и сестры собрались вместе в квартире дяди и играют в шарады. Циби встает, садится, снова встает и начинает вышагивать по комнате.

– Что с тобой случилось? – спрашивает Ливи. – Ты портишь нам игру.

– Я должна кое-что вам сказать, – снова садясь, говорит Циби.

– Ну скажи уже наконец, – просит Магда.

– Ладно-ладно. Дайте мне минуту. – У Циби довольный вид, она краснеет, глупо улыбаясь. – Мишка сделал мне предложение!

Сестры молча глазеют на Циби, ожидая продолжения. Айван встает со своего стула и садится рядом с племянницей.

– И?.. – спрашивает он.

– Я согласилась.

Комната взрывается. Ливи и Магда разражаются слезами. Айван прижимает к себе Циби, говоря, что Хая гордилась бы, Мишка – именно тот мужчина, какого она выбрала бы для старшей дочери. Когда шум стихает, Айван продолжает держать Циби за руки.

– У меня тоже есть объявление, – покраснев, говорит он.

– Дядя! – вопит Ливи. – Ты тоже женишься?

– Да. Ее зовут Иринка. Она тоже из выживших.

Несколько недель спустя, в апреле 1946-го, Циби выходит замуж за Мишку. И ей наплевать, что дата пришлась на день рождения Гитлера. В сущности, Циби была рада. Она хотела, чтобы каждый еврей мог чем-то отметить этот день, чтобы показать этому человеку и его армии убийц, что даже в самых жутких местах живет надежда. Пара молодоженов переезжает в другую квартиру в доме дяди, чтобы начать совместную жизнь.