Три солнца. Повесть об Уллубии Буйнакском

Старенький паровоз с тремя прицепленными к нему товарными вагонами медленно тащился по извилистой, словно след змеи, железнодорожной колее, идущей из Темир-Хан-Шуры в Петровск. Уллубий глядел в крохотное окошко, забранное железной решеткой. Перед глазами мелькали горные склоны, покрытые свежей зеленью, пашни, сады. Видны были крестьяне на полях, на виноградниках. На склонах гор мирно паслись отары овец и стада крупного скота. На земле царил май — месяц буйного весеннего цветения. А на душе его была глухая осень.

«Может быть, все это просто-напросто кошмарный сон?» — мелькала порой наивная, робкая детская надежда. Увы, это был не сон, а самая что ни на есть настоящая реальность. Здесь, в этом грязном товарном вагоне, почти весь подпольный обком дагестанских большевиков. И весь Военный совет. Рядом, в тамбуре, не пассажиры, а вооруженная охрана. Вагон этот арестантский. И везут их в порт-петровскую тюрьму…

Сколько трудов, отчаянной борьбы, риска. И в один миг все пошло прахом! Как же это могло случиться? Где она, та роковая ошибка, которая предопределила страшную катастрофу?

Может быть, он был непростительно, преступно беспечен? Ведь судьба уже послала ему грозное предупреждение тогда, в Кумторкале, когда они потеряли Юсупа, а сами уцелели только чудом… Как мог он не извлечь урока из этого зловещего предостережения?

Надо было быть предусмотрительнее, осторожнее… Хотя, разве есть на свете такая осторожность, которая могла бы гарантировать абсолютную безопасность? Да и может ли вообще быть безопасной работа революционера-подпольщика?

Нет, все необходимые предосторожности были приняты. Когда они с Гамидом ехали в Петровск, никто не мог опознать их. Ведь даже Джалалутдин, ждавший их у себя дома, и тот не узнал Уллубия, пока он не снял шапку.

Оказавшись в Петровске, Уллубий инстинктивно, «шестым чувством» опытного революционера-подпольщика ощутил, что прибыл как раз вовремя. Петровск был как пороховая бочка. Оставалось только поднести зажженную спичку к фитилю, чтобы главнейшие бастионы контрреволюции взлетели на воздух.

Напряженность обстановки во всем Дагестане великолепно чувствовали и англичане. Недаром представитель английской военной миссии в Дагестане полковник Роуландсон находился безвыездно в Порт-Петровске, осуществляя постоянную связь с главарями Горского правительства, то и дело требуя новых карательных отрядов для расправы с забастовщиками.

Да, обстановка в Петровске обнадеживала. Но сами условия жизни большого города таковы, что ни о каких попытках создания в подполье вооруженных отрядов не могло быть и речи. Создать и подготовить к решающей схватке мощный военный кулак можно было только в аулах.

Тогда же, в феврале, проведя несколько подпольных собраний и определив вместе с представителями порт-петровских большевиков их ближайшие задачи, Уллубпй с Гамидом и Джалалутдином выехали из Петровска в горные аулы. Были в Дешлагаре, в Левашах. Всюду стремительно и бурно шло формирование партизанских отрядов. Особенно поразил их Чиркей — один из крупнейших и древнейших аварских аулов.

Уллубий не сомневался, что в Чиркее их встретят с радостью. Но действительность превзошла все его ожидания.

Едва только они спешились на площади у мечети, как со всего аула так и хлынул сюда народ. Все население аула, от мала до велика, собралось здесь. Мужчины и юноши явились с винтовками: они был уверены, что Уллубий с друзьями приехали для того, чтобы тотчас же, немедленно вести их в бой.

Партизанский отряд чиркейцев насчитывал около тысячи человек — целый полк!

— Вы славные сыны гор! — сказал им тогда растроганный Уллубий. — Сколько раз орды Гоцжпского были разбиты и отогнаны от ваших ворот! Махач гордился вами. И теперь мы видим, что он гордился вами не зря! Знайте: день решающей битвы с врагом уже не за горами! Близится час, когда вы раз и навсегда сбросите наконец вековое ярмо со своих плеч!

Да, казалось, еще немного, еще одно усилив — и власть будет в их руках. Уллубий был уверен, что совсем скоро они не только очистят от контрреволюционной нечисти весь Дагестан, но и смогут двинуть свои силы па помощь соседним братским народам. Он до такой степени не сомневался, что все именно так и будет, что поспешил заверить в этом товарища Серго и других товарищей из Терского Народного Совета. До сих пор помнит он, слово в слово, письмо, которое он им тогда написал.