Три солнца. Сага о Елисеевых. Книга II. Дети

– Не знаю… хотели убедиться, что он там ничего по существу нет… – Елисеев вздохнул: – Степа, я хотел тебя спросить о другом – у тебя есть кто-то со связями в России?

– Нужно подумать… Тебе с какой целью?

– Хочу узнать, где там Гуля живет…

– Я поспрашиваю… у меня остались кое-какие знакомства после службы старостой в храме.

Тут мимо их столика профланировал Закретский. Елисеева безумно раздражало, что он стал встречать графа слишком часто.

– Господа, вы уже присягнули новому Императору Российскому? – с гадкой усмешкой бросил Елисеевым Закретский и, не дождавшись ответа, пошел дальше по залу.

– Тьфу, ну до чего же пакостный этот граф! – вскипел Григорий: – Убью его когда-нибудь на дуэли!

– Да полно тебе, Гриша! Он намеренно тебя провоцирует. Будь мудрее. Негоже в нашем возрасте на дуэлях стреляться. Столько всего пережито, забудь уже эти глупости!

XI

Степан Петрович пытался помочь Григорию разыскать адрес Гули в Советской России, но пошатнувшееся здоровье мешало посвятить розыску больше времени. Через пару месяцев Степан совсем слег. Смерть сына подкосила его, как он не пытался держаться. Около года он пролежал, мучаясь страшными болями. К марту, когда в розовом облаке утонула вишня, Степан Петрович отмучился.

После похорон Григорий с Верой стали навещать Варвару Сергеевну, которая застыла словно ее собственный бюст, созданный Роденом. Даже в своем почтенном возрасте и в образе скульптурного изваяния, когда все ее черты обострились, она была красива.

Верочка переживала, что Варвара Сергеевна не рада ее визитам. Григорий успокаивал, заверял, что супруга Степана в горе и странно было бы после всего, что она пережила, ожидать от нее быть радушной хозяйкой. Однако Вера Федоровна была права.

– Гриша, я всегда рада тебя видеть, но уволь меня от общества этой своей… – как-то устало попросила Елисеева Варвара Сергеевна, когда они остались наедине.

– Господи, Варвара Сергеевна, ты до сих пор не смирилась с моим вторым браком? Двенадцать лет прошло!

– Я любила Машу. В ее смерти тебя винить я не могу. Ты – единственный родной человек, который у меня остался. Да и что с вас, мужчин-распутников, взять? Но ее я не приму никогда! Неужели ты не видишь, как она примитива и косноязычна?

– Это несправедливо! Тогда и я не смогу приходить…

– Как пожелаешь!

Общение Григория Григорьевича с Варварой Сергеевной было прервано. Гриша узнал о ее смерти через шесть лет только из газет. В «Последних новостях» было дано скромное объявление. Елисеев, несмотря на разрыв в последние годы, устроил Варваре Сергеевне достойные похороны.

XII

Вопреки всем усилиям и сумасшедшему трудолюбию Сергея, долгое время он не получал часов в основной сетке Школы восточных языков. Место профессора японского было вновь отдано французу, Шарлю Агенауэру, хотя тот не являлся специалистом уровня Елисеева. Серж писал труды, брался за любые переводы и лекции, лишь бы иметь возможность дать достойное образование сыновьям. Наконец, после смерти одного из профессоров кафедру средневековой философии на религиозном отделении решено было переделать в кафедру “религий Японии», руководство которой предложили Сергею. Как это часто бывает, чья-то смерть стала для кого-то шансом. Однако, как известно, как только жизнь входит в колею, тут же возникают соблазны.

– Вера, сядь. Мне нужно с тобой поговорить… – начал вдруг Сергей одним августовским днем. Вид у него был озадаченный.

– Ты меня пугаешь!

– Только ты не торопись с ответом. Сначала подумай, – Сережа выдержал паузу: – Мне предложили поработать в США.

– Как? Кем?

– Читать пробный курс лекций по истории Японии и курса китайского языка, угадай где!

– Неужели в Гарварде?

– Да! Умница! Институт Гарвард – Яньцзинь!

– Сережа, как же я тобой горжусь! Но как же дети?

– Они уже взрослые… Пока останутся здесь. Им нужно учиться. Это же пробный курс, возможно, у нас не получится там задержаться. Или мы не захотим. Зачем их срывать? Будут приезжать к нам в гости…

– Надолго?

– Пока на учебный год…

– Целый год!

– Да, дорогая! Такой шанс мы не можем упустить!

– Я понимаю…

– Нет, если ты сейчас откажешься, я, естественно, тоже не поеду.

– Ну что ты! Такое предложение бывает один раз в жизни! Глупо его упускать!

– Итак, мы едем в Кембридж!

Когда в сентябре Серж с супругой уехали в Америку, Григорий Григорьевич перестал видеть объявления о публичных лекциях сына, на которые он иногда тайно приходил, садясь где-нибудь на задних рядах, чтобы не быть замеченным. Сначала отец испугался, но потом, узнав, что Сергей преподает в Гарварде, он с гордостью рассказывал об этом всем своим знакомым.

По окончанию курса пробных лекций Сергей с Верой вернулись в Париж и пробыли там еще год, после чего уже отправились в Кембридж на длительный срок. Никита и Вадим остались во Франции. Мальчики выросли.

XIII

Сердце Григория Григорьевича по-прежнему не находило покоя. Ни один из сыновей не шел навстречу. Дети не желали общаться с оступившимся однажды отцом.