Три столетия реформ и революций в России

Искажение природы современного общества в СССР состояло в идеологизации экономики. Объективную экономическую реальность огромной страны партийные вожди и послушные им чиновники укладывали в прокрустово ложе догматически понятого марксизма-ленинизма. Ведь сама по себе идея социальной справедливости верна, однако ее главенство не может определять экономическое развитие. «Нет и не может быть социалистического способа хозяйствования, – утверждал академик Н.Я. Петраков, – потому что нет специфически социалистического мотива ведения хозяйства и участия человека в производственном процессе. Включение человека в экономический процесс может происходить либо на основе военно-феодального принуждения, либо на рыночной базе…» Социалистическая идея способна служить дополняющим фактором в общественной жизни и только.

И в СССР в послереволюционные десятилетия люди не хотели мобилизационной модели модернизации, тягостной и жертвенной, большинство желало продолжения НЭПа, это так понятно и объяснимо, но – НЭП в тех условиях не обеспечивал развития, а был лишь передышкой в процессе модернизации.

Своеобразной оценкой результатов деятельности большевиков стало письмо посла США У. Буллита от 18 сентября 1934 г., адресованное государственному секретарю США. Оно было вскрыто чекистами и доложено Сталину. Американский посол писал о текущих делах, но попутно давал оценки ситуации в СССР: «…можно сказать, что голод среди населения при нормальных условиях является уже делом прошлого». «Как в области технического опыта, так и производительности труда показатели России сильно отстают от европейских и американских стандартов, и это нарушает все планы, вырабатываемые в правительственных организациях. Для человека, знакомого с русскими условиями, испытываемый американскими промышленниками страх перед русской конкуренцией кажется совершенно непонятным. Пройдут еще десятилетия, прежде чем Советы добьются продуктивности, которую можно будет сравнивать с продуктивностью нашей промышленности». Сталин написал на письме: «Мой архив».

Сильной проверкой модернизации стала Отечественная война 1941–1945 гг. В смертельной схватке со всей Европой СССР сумел не только выстоять, но и подняться на новый уровень в военном и экономическом отношении. Правда, методы развития оставались насильственными, а цена такого развития – чрезмерной для народов СССР.

Индустриализация как самоценность стала основным механизмом административно-командной экономической системы (АКЭС). Промышленность развивалась за счет всех остальных сфер экономики, что стало причиной уродливых перекосов и диспропорций между материальным производством и сферой услуг. По выводу академика Н.П. Федоренко, «реально достигнутый материальный прогресс в экономике абсолютно несоизмерим с колоссальнейшими затратами на него (мы имеем в виду не только материальные и финансовые расходы, но и утрату миллионов человеческих жизней, наконец, утрату оставшимися в живых их демократических, гуманистических и коммунистических иллюзий). В роли реального двигателя материального прогресса России в довоенные годы выступило единственное качество АКЭС, которое с известными натяжками и оговорками можно рассматривать как положительное – ее исключительная мобилизационная способность, помноженная на трудовой энтузиазм русского народа. Это же спасло нас и в годы Второй мировой войны… Механизм АКЭС был создан для войны, помог выиграть войну и не мог долго существовать без войны. Когда стало ясно, что опасности войны более не существует, механизм АКЭС лопнул как мыльный пузырь».

В то же время нельзя не отметить, что социалистический способ хозяйствования проявился в памятных снижениях советским государством розничных цен на товары массового потребления. Всего в послевоенном СССР цены снижали шесть раз, вплоть до 1953 г. Самым «обвальным» оказалось второе плановое снижение цен 1 марта 1949 г.: на хлеб и муку – на 10 %, крупу и макароны – на 10 %, мясо, колбасные изделия и консервы – на 10 %, сыр и брынзу – на 20 %, водку – на 28 %. Это стало возможным в результате деятельности централизованной системы государственного планирования и распределения, когда разработка и освоение новой продукции осуществлялось в интересах не отдельного предприятия, банков, посредников и перекупщиков, а в интересах государства и удовлетворения потребностей трудящихся.

Сформированное советское общество вырабатывало свою систему ценностей и идеалов на основе коммунистической идеологии. Западная модель современного общества оказалась во многом реализованной в материальной сфере, но не в сфере культуры и духовной жизни. Интернационализм, равноправие и дружба народов, отсутствие эксплуатации и главенство справедливости в общественном труде – все это не только насаждалось официальной пропагандой, но и воспринималось немалой частью молодого поколения как естественные нормы бытия.