Три столетия реформ и революций в России

Но мы еще дойдем до Ганга,
Но мы еще умрем в боях, -
Чтоб от Японии до Англии
Сияла родина моя!

(П. Коган. 1939 г.)

В духовной сфере власть в СССР оказалась вынужденной смягчить свой космополитический характер и постепенно пойти на частичное возвращение некоторых традиционных основ жизни общества, прежде всего – ослабление давления на Русскую церковь, в сфере культуры активизировалось развитие национальных культур. Однако существовал объективный предел для такого либерального «дрейфа».

Фактор личности

История творится людьми, народом, вовлеченным в общественную жизнь, и личностями, занимающими господствующие позиции в политической системе. В процессе модернизации проходит он в форме революции или реформ, роль личности может быть весьма значима. Личность правителя важна для констатации кризиса национального масштаба, определения начала преобразований, выработки плана реформы внутри системы или реформы системы, подавления сопротивления противников преобразований и сплочения сторонников, наконец, для проведения реформ в виде их санкционирования или текущего руководства процессом.

Ранее отмечалась роль Петра I и Александра II в создании основ новой России. Причем Петр был не только идеологом реформ, но и практиком, в отличие от своего потомка, который лишь санкционировал преобразования и регулировал их ход.

В первой половине ХХ в. два русских политика определили ход развития России, а отчасти и мировой истории. Ленин создал новый политический инструмент – партию с централизованным управлением, предшественниками которой был монашеский орден иезуитов и тайные организации Ткачева и Нечаева, а в 1917 г. воспользовался удачно сложившимся сочетанием внутренних и внешних факторов для захвата власти в России с помощью партии.

Его целью была мировая революция. По существу дела, Ленин попытался реализовать на русской земле западную модель ультрасовременного общества по Оуэну и Марксу, перескочив через капиталистическую формацию. Это оказалось невозможным в полусовременной России, как невозможно прыгнуть из состояния младенца в студента. Но у него, как и у другого пламенного революционера Троцкого, была твердая уверенность в неизбежности скорой мировой революции – ведь кризис старой системы был налицо.

Однако революционная модернизация в России вскоре зашла в тупик. Ленин должен был убедиться в том, что общество – не механическое сцепление экономики и политики, а целостный организм, развитие которого можно ускорить, но нельзя игнорировать его качество, внутренние связи и взаимозависимости. К концу жизни он успел создать две вещи, важные для последующей модернизации страны: идеальный образ будущего мира как цель развития и новый тип государства и государственности – партию-государство взамен православной монархии – на основе марксистско-ленинской идеологии.

Претенденты на роль лидера (лидера модернизации России) Троцкий, Зиновьев и Сталин были ленинцами, но по-разному видели будущее России. Первые двое до конца своих дней оставались апологетами мировой революции, для которой бывшая Российская империя служила лишь стартовой площадкой. Но Сталин имел иное видение будущего России и мира.

Показательно, что в своей первой теоретической статье «Марксизм и национальный вопрос» (1913) он выступил за сохранение целостности страны с учетом ее многонациональности и многоцивилизованности. В статье «Политика Советской власти по национальному вопросу в России» (1920) было заявлено о несогласии с марксистской и ленинской идеей отмирания государства, выражено сомнение в скорой победе мировой революции. В статье «К вопросу о стратегии и тактике русских коммунистов» (1922) он признавал индустриализацию единственной, генеральной линией партии и страны. Открыто заявив свои взгляды и идеи еще до прихода на вершину власти, он не изменил их и после: государственность, национальное развитие России, модернизация. «Постоянно меняя тактику, – писал Ю.Н. Жуков, – в главном – в стратегии – Сталин оставался последовательным». Стремясь к экономической самостоятельности России, он называл это «социалистическим строительством». В дальнейшем логика политической борьбы и стремление к решению все новых задач развития побуждали Сталина к отступлению, репрессиям, компромиссам, перемене взглядов, чем он не стеснялся, постоянно имея в виду свою цель – пусть иллюзорную для нас.

Показательно, что в мае 1941 г. он распорядился о публикации в журнале «Большевик» своего письма членам Политбюро от 19 июля 1934 г. «О статье Энгельса «Внешняя политика русского царизма». В письме Сталин «камня на камне не оставил от Энгельсовых обличений России в особой по сравнению с другими державами реакционности» и показал, что в 1878 г. на Берлинского конгрессе после русско-турецкой войны «именно против России Европа впервые проявила себя как единое политическое целое». Так, накануне неминуемой войны главенство идеи интернационализма было заменено идеей патриотизма.