Три столетия реформ и революций в России

Меньшее значение имели коммунистические партии в разных странах мира. В первые десятилетия советской власти они использовались Москвой в качестве инструментов «мировой революции», а потом – инструментов влияния. После ликвидации в 1943 г. Коминтерна коммунистическое движение обрело национальные очертания и специфику, особенно во Франции, Италии и Испании, где коммунисты обладали реальной массовой опорой и в финансовом плане не зависели от Москвы.

Но постепенно коммунистическая идеология теряла свою привлекательность, особенно после ХХ съезда КПСС в 1956 г. и сворачивания «Пражской весны» в августе 1968 г. В начале 1970-х гг. генеральный секретарь Итальянской компартии Энрико Берлингуэр поставил диагноз: «Импульс Октябрьской революции иссяк», и это было верно и в отношении мирового коммунистического движения, и в отношении развития СССР.

НСХ: начало кризиса системы

Таким образом, возникшее в годы революции и Гражданской войны Советское государство продолжало существовать по нормам 1920-1930-х гг. Однако к середине ХХ в., после успешной модернизации и смягчения изоляции общества от внешнего мира, стала очевидной необходимость смягчение жесткости авторитарного режима и желательность перехода в экономике от экстенсивных методов развития к интенсивным.

Прекращение массовых политических репрессий, очевидное сокращение ГУЛАГа, отмена суровых сталинских норм судопроизводства (например, понятия «враг народа») и отказ от принудительных государственных займов были восприняты обществом положительно. Либерализация режима означала еще один шаг к формированию современного общества, в понимании советских граждан – общества нового типа, созданного революцией.

В самом деле, в идеологической жизни страны власть смягчила свой контроль, и дозволенная «оттепель» была с восторгом воспринята либеральной интеллигенцией. Следует учитывать и крайне строгую изолированность страны от внешнего мира, что лишало советских людей возможности сравнивать свою жизнь с образом жизни других народов. Наконец, видимые военные и технические успехи советской системы, а также господствовавшая в умах людей коммунистическая идеология с очевидно привлекательной идеей общества социального равенства и справедливости – все это укрепляло доверие к советской системе. Между тем развитие системы и улучшение положения широких народных масс власть с середины 1950-х гг. объясняла исключительно «мудрым руководством КПСС во главе с Первым секретарем ЦК КПСС Никитой Сергеевичем Хрущевым».

Роль личности в истории может быть велика. В феврале 1950 г. в «Правде» была напечатана статья Хрущева, в которой отрицалось значение такой формы организации труда колхозников, как звено, что вело к укреплению «индивидуализма и семейной солидарности» в ущерб «коллективному сознанию», что воспитывалось в бригаде. Там же 8 марта 1950 г. и 4 марта 1951 г. появились статьи Хрущева, который предлагал пойти в сельском хозяйстве по пути укрупнения колхозов и создания «агрогородов», что еще более усиливало политический контроль над деревней. Сталин одернул фантазера 5 марта 1951 г. в редакционной статье без подписи. Продолжение былой политики «раскрестьянивания» русской деревни было продолжено Хрущевым после 1953 г.

На совещании в ЦК КПСС в ноябре 1953 г. глава правительства Г.М. Маленков пожаловался на бюрократизм, на то, что советский и партийный аппарат перерождается и с ним обновление страны невозможно, что было абсолютно точно. Но ему «весело возразил» Хрущев: «Все это, конечно, верно, Георгий Максимилианович. Но аппарат – это наша опора», что вызвало бурные аплодисменты сидящих в зале аппаратчиков.

Напомним, что именно бюрократия в ходе модернизации проводит реформы, реальные преобразования в хозяйстве и обществе, или – не проводит, если в них не заинтересована. При Сталине повышение эффективности советской бюрократии обеспечивалось страхом репрессий и материальными стимулами, с отказом от репрессий власть теряла важный рычаг влияния на аппарат, на чиновников, вышедших из низов общества и желавших материального благополучия для себя и своей семьи больше, нежели преобразований в обществе и прихода коммунизма. Революция закончилась, а с ней закончилась и эпоха искренних революционеров с их жертвенным служением идее.

В то же время объективные потребности населения страны власть не могла не принимать во внимание хотя бы ради сохранения своей социальной опоры. ХХ съезд КПСС (1956) формально закрепил курс на смягчение международной напряженности, отказ от репрессий во внутренней политике и повышенное внимание к развитию сельского хозяйства, производству товаров народного потребления, улучшению жизни людей. Но с переходом к «мягкому авторитаризму» режим сохранял свою революционную природу и ее защитников. Тогда же, 19 декабря 1956 г., по стране было разослано закрытое письмо ЦК КПСС «Об усилении политической работы парторганизаций в массах и пресечении вылазок антисоветских враждебных элементов».