Три столетия реформ и революций в России

Падение идеологической привлекательности идеи «грядущего коммунизма» и образа «комиссаров в пыльных шлемах» власть компенсировала усилением репрессивного аппарата. В январе 1959 г. Президиум ЦК КПСС утвердил принципиальные положения о деятельности КГБ и его органов, которые «являются политическими органами, осуществляющими мероприятия Центрального Комитета и Правительства по защите социалистического государства от посягательств со стороны внешних и внутренних врагов». В июле 1962 г. была принята статья 70 УК РСФСР, узаконивавшая политические репрессии, в сентябре 1966 г. – статья 190 (1, 2, 3), предусматривавшая уголовное наказание за «распространение заведомо ложных измышлений, порочащих советский государственный и общественный строй». В дальнейшем КГБ увеличил объем своей «профилактической деятельности» с «потенциально опасными» лицами. В результате число лиц, привлеченных к уголовной ответственности за антисоветскую агитацию и пропаганду, сократилось с 1601 человек в 1959–1962 гг. до 348 человек в 1971–1974 гг. Использование «кнута и пряника» до поры до времени помогало власти, но представляется, что чем дальше, тем больше народ более терпел, чем поддерживал советскую власть, хотя она этого не сознавала.

Если бы власть была более дальновидна и руководствовалась здравым смыслом, то учла бы настроения недовольства и попыталась бы провести некоторые, пусть косметические, перемены в политическом строе и идеологии. Ведь даже из приведенного перечня нелегальных организаций, просуществовавших от нескольких месяцев до нескольких лет, очевидно, что оппозиционные силы были крайне раздроблены и занимали диаметрально противоположные позиции, а главное – ставили своей задачей не уничтожение системы, а ее усовершенствование. Но, поскольку идея коммунизма и советский строй основывались не на рациональной основе, а на насилии и вере, правящий режим не терпел никакой критики, относился к инакомыслию как опасной религиозной ереси, и партия «допускала на каждый данный момент одну-единственную интерпретацию Истины…».

Следствием такого курса власти в общественной жизни, лишенной поисков естественных альтернатив текущего развития, основанных на национальном опыте и объективных условиях, стало возникновение мифологической альтернативы, источником которой невольно послужила сама государственная идеология.

Коммунистическая пропаганда изображала Запад, и прежде всего США, как «загнивающий строй», «царство зла и несправедливости», а в народном сознании возникает образ Америки как «земного рая». Население СССР было лишено объективной информации, и потому у одной его части создавалось заманчивое представление о Западе как о «царстве всеобщего благоденствия», у другой – «царстве полной свободы и абсолютной демократии». Эти мифологемы укоренились в массовом сознании, и именно их проекция на советскую действительность в дальнейшем сыграла негативную роль в ходе кризиса советского строя.

Единственная реальная политическая сила в СССР – бюрократия – в конечном счете повернулась против Хрущева, ей хотелось спокойной жизни в условиях, когда потенциал национального хозяйства СССР виделся еще неисчерпаемым.

АНК и ЛИБ: попытка реформ внутри системы

После смещения Н.С. Хрущева в октябре 1964 г. власть вынужденно вернулась к решению вопроса о будущем развитии страны, используя наши понятия: реформа системы или реформа внутри системы?

Стремление к сохранению роли СССР как одного из мировых лидеров, все нарастающее отставание от Запада по уровню и качеству жизни населения и очевидное неблагополучие в сельском хозяйстве требовали действий. Во второй половине 1960-х – первой половине 1970-х гг. внутри правящего класса шла борьба не только за власть, но и за выбор возможных путей развития страны. Сама власть проводила преобразования, но это были по-прежнему либо устранение ранее принятых ошибочных решений (отмена совнархозов), либо частичные реформы, направленные на поддержание системы.

Очередная попытка создания коллективного руководства привела к тому, что в октябре 1964 г. Генеральным секретарем ЦК КПСС стал Л.И. Брежнев (1908–1982), председателем Совета министров СССР А.Н. Косыгин (1906–1980), а председателем Президиума Верховного Совета СССР (формальный глава государства) Н.В. Подгорный (1903–1983). Все трое принадлежали к послереволюционному поколению, к новой формации управленцев, образованных коммунистов. Но если Подгорный оказался типичным аппаратчиком, то Косыгин и Брежнев были воодушевлены стремлением изменить ситуацию в стране к лучшему, исправить прожекты Хрущева и создать возможности для ускоренного развития социалистического общества в СССР.