Три столетия реформ и революций в России

Еще довлела в сознании руководства страны инерция индустриализации, главенство машин и оборудования. Поэтому, например, секретарь ЦК КПСС Ф.Р. Козлов предлагал направлять тонкий стальной лист на производство новых комбайнов. Косыгин в 1966 г. после переговоров в Италии убедил Политбюро в необходимости строительства по проекту компании «Фиат» нового автозавода в Тольятти, производительностью в 600 тысяч автомашин в год. Он открыл дорогу «жигулям» и «Ладам», но и Брежнев горячо поддержал его. Вот запись в записной книжке Генерального секретаря в июне 1967 г.: «Экспертиза по заводу Тольятти – какой срок? Успеем ли?»

Однако аппарат оказался сильнее Косыгина, реформу тихо задушили. В 1973 г. он подал в отставку, но был оставлен на своем посту до октября 1980 г. Помимо сопротивления могущественной бюрократии деятельность премьера осложняло соперничество с главой партии, неизбежное в условиях существующей системы. Брежнева раздражал авторитет Косыгина, само словосочетание «косыгинская реформа». Заняв в мае 1977 г. пост формального главы государства и утвердив в новой конституции господство КПСС, он взял верх в их конкуренции, но на положении в стране эта победа не отразилась. Справедливой видится оценка канцлера ФРГ В. Брандта, который писал, что Брежнев «не был ни реформатором, ни революционером, скорее, это был консервативно настроенный управляющий огромной державой».

Последующие попытки власти изменить неблагоприятные тенденции экономического развития за счет масштабной закупки в 1972–1976 гг. импортной техники, организационных перемен, вбрасывания новых лозунгов об «экономии и бережливости», санкционирование в 1979 г. «бригадного подряда» или попыток улучшения планирования в масштабах страны успехом не увенчались.

Ситуация на селе улучшилась, констатировал Брежнев на Майском Пленуме ЦК КПСС (1982), но кардинальных сдвигов не произошло. Импорт продовольствия (пшеница, соя, мясо, масло) из США, Канады, Аргентины, Австралии происходил уже по долгосрочным контрактам до 1985 г. Мероприятия по подъему сельского хозяйства (повышение закупочных цен на сельскохозяйственную продукцию, уравнение колхозников в социальных правах с другими гражданами, увеличение государственных инвестиций, поддержание приусадебных хозяйств колхозников и др.) привели к нарастанию очевидного конфликта между командно-бюрократической системой управления, целью которой оставалось изъятие произведенного продукта, и стремлением сельского труженика самому хозяйствовать на земле для производства продукции. «Брежневская стратегия, – констатировал Н. Верт, – не смогла решить его глубинной проблемы: отчуждения крестьянина от земли».

И тогда власть попыталась вновь использовать привычные административные меры. В октябре 1980 г. в ЦК КПСС был создан новый отдел по сельскохозяйственному машиностроению. В мае 1982 г. Брежнев представил список мер по «улучшению управления сельским хозяйством и другими отраслями агропромышленного комплекса». Ему казалось, как героям басни Крылова «Квартет», что если по-иному пересадить участников квартета, то они заиграют лучше.

Всего через пять лет Дэн Сяопин в Китае провел решение о введении в китайской деревне «семейного подряда», семейного свободного хозяйствования на своей земле, и через несколько лет Китай полностью обеспечивал себя продовольствием… А в СССР была принята (подготовленная под руководством М.С. Горбачева, секретаря ЦК по сельскому хозяйству) «Продовольственная программа до 1990 г.», стали создаваться огромные АПК – аграрно-промышленные комплексы, объединявшие предприятия сельского хозяйства, пищевой промышленности и научно-технические учреждения. Но русское крестьянство, чей хребет сломала сталинская коллективизация в 1929–1932 гг., не верило государству, оно оставался наемным работником на чужой земле.

В 1970-х гг. потенциал мобилизационной модели советского строя был уже полностью выработан, во всех сферах жизни нарастали неразрешимые противоречия. Их усугубляли даже те «косметические» преобразования, которые власть проводила в экономике, или политика «разрядки» в отношениях с Западом, благодаря которой расширились «щели» в «железном занавесе» (рок-музыка, пепси-кола и другие проявления массовой культуры), развитие науки и активность научной общественности (широкие экологические кампании против загрязнения Байкала и поворота сибирских рек в Среднюю Азию) или признание Русской православной церкви, которая сумела выжить, несмотря на многолетние гонения и притеснения, – все это неизбежно расшатывало советский строй и власть партократии. Лозунг о «построении в основном коммунизма к 1980 г.» ей пришлось сменить на лозунг «развитого социализма», хотя «руководящая роль партии» открыто под сомнение не ставилась.