Три столетия реформ и революций в России

В кабинете государственный секретарь В.П. Бутков выложил ему все документы. И обыкновенным гусиным пером, часто макая его в чернильницу, Александр II подписал манифест, Общее положение о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости, и 16 других законодательных актов, в которых излагались условия освобождения крестьян в различных частях империи.

Буря самых разных чувств поднялась в душе императора. И, повинуясь сердечному зову, он пошел в комнату дочери. Великая княжна Мария Александровна играла с фрейлиной. Она удивилась, увидев взволнованное лицо отца. Он обнял дочку и крепко расцеловал. «Сегодня лучший день в моей жизни!» – сказал он. Фрейлина Анна Тютчева с удивлением увидела в глазах императора слезы. Вечером Александр Николаевич записал в дневник: «День совершенно спокойный, несмотря на все опасения».

5 марта 1861 г., в Прощеное воскресенье, император сам объявил об освобождении в Михайловском манеже, на разводе военных частей. Впервые народу было позволено войти в манеж, и все слушали государя, затаив дыхание. «Ура!» – кричали лишь солдаты. Простолюдины молчали, не зная, позволено ли им выражать свои чувства, но на улицах государя встретили громкие восторженные крики. На Царицыном лугу в тот день было народное гулянье, около двух часов дня царская карета свернула туда. Едва народ увидел государя, толпа заколыхалась, шапки полетели вверх, раздалось дружное и мощное «ура!». Восторг переполнял сердца людей. Хотя акт освобождения касался только 23 млн крепостных душ, большинство российских подданных сознавало историческое, поворотное значение события для всей истории России.

В тот день в столицах манифест читали во всех церквях после Литургии, а в течение марта во все губернии и крупные города были направлены генерал-адъютанты и флигель-адъютанты государя для оглашения манифеста. В сельских церквях его читали с амвона священники.

Что получили крестьяне?

Основные положения сводились к следующему:

– крестьяне получали личную свободу без всякого выкупа помещику;

– они получали личные и имущественные права (свободно вступать в брак, иметь движимую и недвижимую собственность, заниматься торговой и промышленной деятельностью, переходить в другие сословия, переезжать с места на место, поступать на военную службу);

– в течение определенного времени тем не менее сохранялось их положение временнообязанных, точнее, до приобретения ими в полную собственность своих поземельных угодий. Кроме того, до введения в действие уставных грамот они оставались обязанными отбывать несколько урезанные повинности барщины или платить оброк;

– в деревне вводились начала самоуправления (в сельском обществе дела решались общим сходом, избирался староста; общества соединялись в волости, там на волостном сходе избирались волостное правление и волостной крестьянский суд). В то же время помещик сохранял «право надзора» судебного и полицейского на пространстве принадлежащего ему имения на правах «попечителя сельского общества»;

– крестьянин получал в пользование свой земельный надел, тот полученный от помещика участок земли, который он обрабатывал для пропитания своей семьи; размер надела определялся либо по добровольному соглашению с помещиком, либо в соответствии с установленным положением (в нечерноземной полосе от 1 до 7 десятин, в черноземной – от 1 до 6 десятин; в степной полосе – от 3 до 12 десятин [1 десятина равна примерно 1,1 гектара]);

– собственно реализацией положения должны были заниматься мировые посредники из местных дворян, в их функции входило утверждение уставных грамот между помещиком и крестьянами, разбор споров между ними, надзор за органами крестьянского самоуправления;

– государство выплачивало помещикам 80 % стоимости земли, переходившей к крестьянам; оставшиеся 20 % должны были выплачивать сами крестьяне своим бывшим господам, а 80 % стоимости – государству в течение 49 лет из расчета 6 % годовых.

Названные условия показались многим мужикам вполне удовлетворительными, но у иных вызвали недовольство, у некоторых и ярый протест. В общем-то все ожидали большего.

Ожидали немедленного и полного разрыва отношений с помещиками, но власти установили двухлетний переходный период. Ожидали «справедливого», с мужицкой точки зрения, разделения земли, а получили наделы, на которых трудно было прокормиться. Мало того, закон устанавливал систему отрезков, согласно которой от крестьянских наделов могли отрезаться или прибавляться до «нормы» участки пахотной земли, причем часто совсем в стороне от основного надела. Во владении помещиков оставались все леса, луга, выгоны для скота и водопои, которыми крестьяне могли пользоваться за дополнительную плату.