Три столетия реформ и революций в России

В 1868 г. Петр Ткачев (1844–1885) и Сергей Нечаев (1847–1882) стали руководителями студенческого движения в Петербурге. В составленной при их участии «Программе революционных действий» конечной целью студенческого движения провозглашалась социальная революция, намечавшаяся на 1870 г., и излагался план создания и деятельности тайной революционной организации. В качестве руководства Нечаевым был написан «Катехизис революционера», в основу которого был положен принцип иезуитов «Цель оправдывает средства».

Нечаев, фанатически преданный ослепившей его идее революции, в 1869 г. организовал в Москве отдел тайного общества «Народная расправа», якобы существующей по все империи. Столкнувшись с недоверием студента И. Иванова, обвинил его в предательстве, убил его при участии четырех других членов общества и бежал в Швейцарию. Там в 1870 г. он опубликовал свою программу «Главные основы будущего общественного строя», суть которого – казарменный коммунизм: «Производить для общества как можно более и потреблять как можно меньше», обобществление собственности, труд обязателен для всех под угрозой смерти, «обязательная система одинакового воспитания», жизнь в общих спальнях и общих столовых и т. п.

А Ткачев в 1875 г. в Женеве напечатал программу нового журнала «Набат»: «Все общественные бедствия, вся социальная неправда обусловливаются и зависят исключительно от неравенства людей, неравенства физического, интеллектуального, экономического, политического и всякого другого. Следовательно, пока существует неравенство хотя в какой-нибудь сфере человеческих отношений, до тех пор будет существовать власть… Равенство предполагает анархию, анархия – свободу… Где братство, там и равенство, где равенство – там и безвластие, там и свобода… Но чтобы установить братство и равенство, нужно, во-первых, изменить данные условия общественного быта… во-вторых, изменить самую природу человека, перевоспитать его», что доступно лишь меньшинству «в силу своего более высокого умственного и нравственного развития», и оно «всегда имеет и должно иметь умственную и нравственную власть над большинством. Следовательно, революционеры – люди этого меньшинства… не могут не обладать властью». Видимо, в ответ на возражения об умозрительности своей программы Ткачев написал, что «чем абстрактнее идеал, тем он логичнее… все здесь выводится из одной идеи, все стройно, все гармонично», особенно по сравнению с проектами умеренных реформаторов, в которых смешиваются «идеалы и остатки рутины», удерживаются существенные черты «старого порядка», «по старой канве вышивают новые узоры», пытаясь примерить «старое с новым». Идеи Ткачева, как и Нечаева, нашли сторонников во Франции и в России: по признанию В.И. Ленина, в деятельности «Народной воли», а позднее – и в деятельности ленинской партии большевиков.

Следует принять во внимание, что в те годы везде в Европе было неспокойно: во Франции сторонники идей Луи Огюста Бланки создавали тайные организации для свержения существующего режима; его оппонент Луи Блан разрабатывал идеи совместной деятельности народа и буржуазии ради светлого будущего, а император Наполеон III пытался лавировать между различными политическими течениями; в Италии Джузеппе Гарибальди боролся за объединение страны и освобождение от гнета Австрии, готовил вооруженный поход на Рим; разгоралось революционное движение в Венгрии; в Пруссии с правительством активно спорила легальная парламентская оппозиция, показывая пример легальной же борьбы с монархией; весной прошли демонстрации в Варшаве, и всплыл на поверхность «польский вопрос»…

События в Польше

Тем временем полыхнуло в Польше. В начале 1862 г. император Александр Николаевич колебался между ужесточением политики в отношении революционных притязаний поляков, их дерзких выходок и пренебрежения к русской власти и принятием примирительных мер в отношении Царства Польского, предоставлением полякам полной автономии с отдельным самостоятельным управлением, подобной той, которую имело Великое княжество Финляндское. Царь, человек мягкий и благодушный, был готов пойти на уступки, которые были бы совместимы с достоинством и пользой империи. Все зависело от поведения вожаков польской оппозиции, проявят ли они здравый смысл.

Но в Варшаве возник Центральный революционный комитет, долгое время не известный русской полиции, несмотря на активную деятельность и широкие связи с заграничными руководителями в Париже. В городах проходили массовые патриотические манифестации, которые поддерживало католическое духовенство.