Три столетия реформ и революций в России

Период русской истории после гибели императора Александра II давно и прочно получил в историографии название «контрреформ». Для этого есть немалые основания, но все же такая оценка видится явным упрощением процессов, шедших в русском обществе и в государстве в конце XIX в.

8 марта 1881 г. на заседании Комитета министров утвержденный ранее проект «конституции Лорис-Меликова» был отвергнут новым царем Александром III вопреки мнению большинства министров и надежд немалой части либерального общества. Молодой государь назвал планы М.Т. Лорис-Меликова – а значит, и своего покойного отца – «преступными», «спешными» и «фантастическими».

В то же время, отвергнув проект некоторых политических перемен, Александр III не предложил ничего взамен. Вернее, предложил: спустя полтора месяца, 29 апреля 1881 г., был опубликован высочайший манифест с красноречивым названием «О незыблемости самодержавия», написанный лидером консервативно-охранительного крыла в «партии власти» К.П. Победоносцевым при участии редактора «Московских Ведомостей» М.Н. Каткова. За сим последовали отставки министров-реформаторов М.Т. Лорис-Меликова, Д.А. Милютина, А.К. Абазы. 14 августа 1881 г. государем было утверждено «Временное положение о мерах к охранению государственной безопасности и общественного спокойствия», дававшее чрезвычайные полномочия местной администрации (и это «временное» положение действовало до 1917 г.).

Таким образом, с фактическим устранением реформаторов (революционерами – Царя-Освободителя, а новой властью – его сподвижников) цели преобразований были поставлены под сомнение. Это, однако, не означало их отвержения. Страна и народ, власть и общество должны были осмыслить свое развитие в изменившихся условиях. Все хотели блага России и русскому народу, но – что есть это благо? И как его достигнуть?

Модернизация страны продолжалась: ускоренно в экономике, медленнее в социальной жизни и еще более замедленно в сферах политической и культурной жизни.

Два императора, Александр III и Николай II, считали своей главной задачей сохранение могущества Российской империи как самодержавной, полагаясь на традиционную верность населения принципам царской власти. Однако время изменилось, и Россия изменилась. Поэтому в меру своего понимания и возможностей оба государя допускали развитие промышленности и торговли, строительство железных дорог и телеграфных линий, не сознавая, что с изменением уклада хозяйствования будет меняться и уклад жизни, и мышление людей.

Немалую роль продолжал играть и внешний фактор – Запад, который оставался нормативной моделью «современного общества», а также присутствовал в России в форме иностранных инвестиций и займов. На протяжении всего XIX в. и начала XX в. российский бюджет сводился с дефицитом, причем большую его часть составляли непроизводительные расходы (армия, государственный и административно-полицейский аппарат). Финансовые возможности национального капитала росли медленно. Поэтому иностранные инвестиции в 1880-1890-х гг. играли важную роль в обеспечении индустриализации, особенно в новых промышленных районах на юге империи. Иностранные займы, преимущественно от французских, немецких и других европейских банков, оказались необходимы для покрытия расходов на ведение Русско-японской войны 1904–1905 гг. и ее последствий, а также для покрытия государственных расходов в условиях сокращения доходов государства под влиянием разраставшегося революционного движения. Однако такое решение текущих финансовых проблем создавало возможности для кредиторов России оказывать определенное влияние на политику государства.

Власть поддерживала экономический рост национального хозяйства, слабо сознавая, что он обеспечивается развитием всего общества и первое без второго невозможно. Как только в начале ХХ в. был исчерпан потенциал развития, созданный Великими реформами, рост прекращается. И лишь продолжение реформ, предпринятое властью под давлением революции 1905 г., создало возможности для развития и роста. Но и они были стеснены нерешенностью стержневого – земельного – вопроса, а также неблагоприятными внутренними и внешними факторами.

В конце XIX в. в России формируется новая сила, альтернативная монарху и государству, – либерально-революционные группы интеллигентов-разночинцев. Эта сила по-иному ставила вопрос о будущем модернизации, отвергая как ее продолжение, так и тем более ее сдерживание. Главным для этой силы был вопрос политический, вопрос о власти, с решением которого, были уверены как европеизированные либералы, так и нетерпеливые революционеры, развитие России пойдет широко и успешно. Вместо реформ предлагалась революция. Эта идея еще не имела широкой социальной опоры, но уже укоренилась в общественном сознании как альтернатива «слишком медленным преобразованиям».