Три столетия реформ и революций в России

Власть не принимала всерьез либеральных говорунов, тем более радикалов, заговаривавших о социализме и коммунизме. Противоречия и конфликты, порождаемые переходным состоянием общества, власть принимала за недостатки модернизации, стремясь не разрешать их, а подавлять. Внутри правящей элиты продолжалась борьба за темпы, характер и сферы модернизации, немалое влияние на исход которой оказывали монархи. Социальную активность дворянского общества, отчасти и иных социальных слоев – интеллигенции (разночинцев) и буржуазии, разбуженную в эпоху Великих реформ, власть старательно подавляла, тем самым постепенно ослабляя свою социальную поддержку.

Постепенно возникала оппозиция власти, цели и деятельность которой быстро становились радикальными. Никто не хотел зла России, все хотели блага, но понимали его каждый по-своему и исходя из собственных интересов. Нараставшие в ходе модернизации противоречия можно было разрешить сверху, волею власти. Но их разрешила Великая революция 1917 г.

Контрреформы или замедленная модернизация?

Ранее была отмечена роль личностей Царя-Освободителя и его сподвижников, например братьев Д.А. Милютина и Н.А. Милютина, в процессах Великих реформ. Стоит отметить и обер-прокурора Святейшего Синода Константина Петровича Победоносцева (1826–1907) в роли глашатая охранительства в новое царствование, благосклонно принятого новым государем. Роль личностей в историческом процессе бывает весьма значима.

В письме к новому царю от 6 марта 1881 г. Победоносцев писал: «…Если будут Вам петь прежние песни сирены о том, что надо успокоиться, надо продолжать в либеральном направлении, надо уступить так называемому общественному мнению, о, ради Бога, не верьте, Ваше Величество, не слушайте. Это будет гибель, гибель России и Ваша: это явно для меня как день. Безопасность ваша этим не оградится, а еще уменьшится. Безумные злодеи, погубившие родителя Вашего, не удовлетворятся никакой уступкой и только рассвирепеют. Их можно унять, злое семя можно вырвать только борьбой с ним на живот и на смерть. Победить нетрудно: до сих пор все хотели избегать борьбы и обманывали покойного государя, Вас, самих себя, всех и все на свете, потому что то были люди не разума, силы и сердца, а дряблые евнухи и фокусники». И то был не единственный голос, к которому прислушивался 37-летний государь. Узнав об отрицательном отношении консервативного реформатора, канцлера Германской империи О.Бисмарка к продолжению реформ в России, Александр III потребовал, чтобы его министры поняли доводы «железного канцлера» и «не задавались бы несбыточными фантазиями и паршивым либерализмом».

Итак, по всей очевидности – «откат» после «забегания» либеральных реформаторов слишком далеко вперед. Попробовал было новый министр внутренних дел граф Н.П. Игнатьев предложить в 1882 г. проект созыва к коронации нового государя совещательного Земского собора, но его быстро осадили и отправили в отставку. В том же году введены были новые «временные правила» о печати, усиливавшие административный надзор за периодическими изданиями; издан циркуляр Министерства народного просвещения об усилении дисциплинарных взысканий в средних учебных заведениях, а пять лет спустя его дополнил циркуляр о запрещении принимать в гимназии «кухаркиных детей»; в августе 1884 г. был введен новый университетский устав, ликвидировавший былую автономию университетов.

В начале 1885 г. в журнале «Русский вестник» была опубликована статья А.Д. Пазухина, близкого к министру внутренних дел Д.А. Толстому, ставшая манифестом осмелевшей дворянской реакции. Там предлагалось отказаться от реформ, за исключением крестьянской, и от «пагубных перемен» вернуться к привычному сословному строю.

Однако показательно, что лишь много позднее, в 1889 и 1890 гг., власть ввела институт земских начальников в деревне и новое Городовое положение, вернувшее ситуацию к большей устойчивости в деревне и более полной там власти администрации. «Откат»? Но вот другой вопрос: а была ли готова Россия жить по новым, либеральным социально-политическим «правилам»? В какой мере предлагаемая правящими реформаторами западная модель реформ отвечала традиционным основам жизни государства и общества?

Свой ответ на эти вопросы предложил Борис Николаевич Чичерин (1828–1904, дядя будущего наркома иностранных дел). Чичерин, будучи представителем старого дворянского рода и профессором юридического факультета Московского университета, по своим взглядам входил в круг великой княгини Елены Павловны, составлявший интеллектуальный центр Великих реформ. Со студенческих лет он был дружен с однокурсником Победоносцевым и ему адресовал весной 1881 г. свое послание «Задачи нового царствования» для передачи молодому государю.