Три столетия реформ и революций в России

В 1882 г. министр финансов Бунге попытался ввести некоторые элементы трудового законодательства: ограничение рабочего дня для подростков до 15 лет, запрещение труда детей моложе 12 лет, создание фабричной инспекции для контроля условий труда. Реакция заводчиков и фабрикантов оказалась очень резкой, и Бунге пришлось подать в отставку.

Огромный эффект имела так называемая Морозовская стачка в 1885 г. на текстильных предприятиях в Орехово-Зуеве. После нее власти, вспомнив об уроках французских революций, сами пошли на введение основ трудового законодательства: в дополнение к законам 1882 г. об ограничении труда малолетних на промышленных предприятиях и учреждении фабричной инспекции в 1885 г. принят закон об ограничении ночной работы женщин и подростков, 1886 г. – закон о штрафах, ограничивающий произвол фабрикантов.

Между тем в деревне благодаря значительному приросту крестьянского населения росла доля «лишних рук». До 30 % крестьян составляли излишек населения русской деревни, экономически не нужный и лишенный занятости. Средний надел крестьянской семьи снизился до 2 десятин, а это было меньше того, что семья имела в 1861 г. В целом к концу XIX в. 30 тысяч помещиков владели 70 млн десятин земли, а 10,5 млн крестьянских дворов имели 75 млн десятин. С 1862 по 1901 г. бывшие помещичьи крестьяне уплатили за свою землю 1,4 млрд рублей выкупных платежей (при первоначальной сумме в 867 млн рублей) и оставались еще должны казне 400 млн руб. У мужиков не было сельскохозяйственной техники, одна треть крестьянских дворов была безлошадной. Но продать свой минимум земли крестьянин не мог без согласия общины, равно как и приобрести землю в свою собственность, что было возможно при согласии двух третей членов общины. Общинный строй и выкупные платежи с процентами тянули русскую деревню назад, однако власть видела в общине надежную форму политического контроля над населением империи.

Нам очевидно, что решение «земельного вопроса» позволило бы привлечь из деревни в города громадный резерв рабочей силы, готовой на любых условиях трудиться в промышленности, а в деревне усилились бы товарно-денежные отношения, рост мелких земельных хозяев. Но власть еще сознавала себя защитницей дворянства, помещиков и страшилась самостоятельности миллионов мужиков. Это роковое ослепление власти, ее непонимание важности социально-экономических процессов по сравнению с политическими соображениями еще не раз будет возникать в русской жизни и в ХХ в.

Как бы то ни было, старые социальные силы – дворянство, бюрократия и крестьянство – переживали мучительный процесс трансформации. Часть сумела приспособиться к новым условиям жизни и осознать важность перспектив реформирования России, часть просто «потерялась» в возникших трудностях и, естественно, поспешила вернуться к привычным ценностям жизни, главной из которых виделась покорность высшей власти в лице самодержавного царя.

Так непросто в России протекал третий этап реформы системы, но в целом модернизация шла успешно. Индустриализация, ускоренное развитие производственной инфраструктуры (железные дороги, телеграф) и верная тарифная политика, защищающая русского производителя от экспансии европейского экспорта, сделали русский рынок привлекательным для западных капиталовложений. Банкиров из Франции и Бельгии, Германии и Англии привлекал стабильный, перспективный и емкий рынок.

По темпам роста промышленности Россия стала опережать ведущие страны Запада (учитывая, конечно, ее низкий стартовый уровень): с 1860 по 1900 г. продукция промышленности России увеличилась более чем в 7 раз. С 1865 по 1900 г. ежегодная выплавка чугуна возросла почти в 10 раз, добыча каменного угля – в 42, протяженность железных дорог – в 14 раз.

Таким образом, свести царствование Александра III к одному «охранительству» было бы несправедливо. То была своеобразная «передышка» после громадного напряжения сил в эпоху Великих реформ, а точнее – третий, самый сложный и длительный этап социально-экономических преобразований. Показательно, что даже в иностранной печати после кончины Царя-Миротворца констатировали: он «оставляет Россию более великой, чем ее получил».

Реформаторы во власти

В 1894 г. началось царствование императора Николая II.

Скоропостижная кончина Александра III в возрасте 49 лет, в расцвете сил и готовности к расширению процессов модернизации, привела к восхождению на престол 26-летнего Николая Александровича. Он, естественно, не обладал опытом и авторитетом отца, равно как и его целеустремленностью и волей. Смена царствования вновь обострила внутри правящей элиты противостояние сторонников и противников модернизации.