Три судьбы

– Основатель Sony, который придумал аудиоплеер. Правда, только мягкая, в твердой обложке никто не рискует пока выпустить. Бери-бери, ты не просил, но тебе понравится.

– Спасибо.

– А мне можно? – пробасил Харя, протягивая Гале два пестрых томика, шпионские боевики из последнего поступления. – Вот, правильно? – Он положил на стойку деньги.

– Да ладно тебе. – Гест попытался его остановить, но Якут не позволил.

– Все верно он сечет. Я соучредитель, мне можно, а он кто? Просто посетитель, а посетитель должен правила соблюдать. Молодец, Саня, соображаешь.

Харя расцвел. Должно быть, хвалили его нечасто.

«Надо же, – подумал Гест, – он, оказывается, Саня». Значит, так его впредь и нужно называть. Все-таки Якут – мастер манипуляции, есть чему поучиться.

* * *

– Лидуша, ты просто волшебница!

– Лидия Робертовна, я потрясен!

Валентин только посмеивался тихонько. За последние пару-тройку лет он регулярно сиживал за «полянами» куда более впечатляющими, но по нынешним временам даже жареная курица воспринималась почти роскошью. А сейчас на столе была далеко не только жареная курица. Так что восторги присутствующих – простых инженеров, так же, как и его институтские «коллеги», перебивающихся с хлеба на квас – оказались вполне понятны.

Отмечали отцов день рождения. Утром Валентин притащил здоровенную сумку. Он вполне мог бы и деньгами помочь, но мать пришла бы в ужас – откуда? В его проектном институте было как везде: скудные оклады, нерегулярные их выплаты, сотрудники, ломающие головы над тем, где найти хоть какую-нибудь халтурку. Валентин продолжал там «работать» просто по привычке. Денег ему и так хватало, даже с избытком. Правда, раньше, когда он работал на Якута, хватало еще и времени, а сейчас, в непрерывных заботах о «библиотеке» и двух ее филиалах, даже на сон оставалось недостаточно.

Но отцов день рождения – это было святое.

Мать, когда он пришел, копошилась на кухне, пытаясь сварить кашу из топора. Нельзя же не пригласить на день рождения друзей! Традиция, никуда не денешься, сколько лет назад все заведено, уже и приглашений никому не требуется. Не накрыть же гостям «приличный» стол – вовсе позор! А из чего его накрыть-то! Купить нечего, а где есть – там цены в у.е., и такие, что самой популярной карикатурой в последнее время стали ценники, оснащенные акульими зубами.

Вот мать и пыталась приготовить хоть что-нибудь из ничего. Изобретала салатики «подайте на бедность», натирала картошку для «крокетов» (возни много, но на столе смотрятся прилично, не скажешь, что простая картошка), раскатывала три вида теста для рулетиков. Глянув на все это, Валентин вспомнил шутку насчет квашеной капусты: и подать не стыдно, и съедят – не жалко. Судя по лежавшей на подоконнике шоколадке (самой дешевой!), предполагался также и торт. Тот, что мнил себя «Прагой». В холодильнике же – он не сомневался – в широкой кастрюле покоится будущий «гвоздь программы»: залитая маринадом курица. Хотя, может, там всего лишь окорочка, что, конечно, «совсем не то», но «что ж делать, такие времена». Внизу, вдоль кухонного стола, выстроились банки с соленьями-маринадами – в качестве дополнения к картошке, коя сама должна была оттенять «гвоздь программы». Это называлось «горячее». Ну и старые, еще советские запасы кое-какие сохранились. Закуски.

Валентин успел вовремя. Толстоватую на ощупь банку красной икры швырнул в мусорку. Мать завопила, вытащила «драгоценность», ткнула консервным ножом… в потолок ударила струя чего-то странного. Может, когда-то это и была икра.

– Да как же это… – Мать опустилась на табуретку, чуть не со слезами глядя, как злополучная банка вновь летит в мусорное ведро. Туда же отправились еще две банки: ветчина, срок годности которой истек лет пять назад, и шпроты – чуть помоложе, но ну их к лешему от греха подальше. Палочку «сервелата» он понюхал, поморщился, однако выбрасывать не стал. Колбаса была, по крайней мере, достаточно свежей. Мяса в ней кот наплакал, но сойдет.

Выложил на стол две банки нормальных шпрот. Мать глядела распахнутыми глазами – словно забыла, как люди моргают.

Он усмехнулся, сдвинул ее кулинарные заготовки, расчистил на столе место и принялся потрошить сумку уже всерьез. Ветчина (не баночная, а настоящая, куском), балык, кусок соленой форели, сыр, шоколадные конфеты (хорошие и разные, россыпью в общем пакете), виноград, груши (слегка помявшиеся в сумке), несколько бутылок…

Ничего особенного, по сути дела. Но мать тихонько ахала – уже не горестно-безнадежно, а почти по-детски: Новый год, елка, Дед Мороз, а в мешке у него – сокровища!

– Да что же это, Валечка, откуда…