Три Светланы

Светлана, сидя в служебном автомобиле с шофером, понимала знакомый ей метод решения человеческих судеб. Поблагодарив за ответ, она сказала, что будет все же продолжать настаивать на том, о чем писала Генеральному секретарю.

В Москве Светлана получила письмо от отца Кати – Юрия Жданова. Он по-прежнему жил в Ростове и преподавал в университете. К письму были приложены фотографии Кати с маленькой дочкой. Светлана наконец-то увидела свою Катю, взрослую, тридцатилетнюю, но все такую же, какой она ее знала.

После разговора с «высоким чином» Светлана раздумывала о новой идее. У нее была копия письма от американского консула в Москве. Это письмо каким-то чудом не было перехвачено. Оно было на гербовой бумаге, со всеми печатями и титулами американского консульства в Москве и служило единственной ниточкой контакта с ними, американскими гражданами. В письме консул еще раз подтверждал, что Светлана и Ольга являются американскими гражданами до тех пор, пока они не захотят отказаться от него публично и официально в присутствии посла и под присягой. Этого они, разумеется, не собирались делать. Светлана посчитала, что письмо могло служить официальным пропуском для входа в посольство США.

В тот холодный февральский день открывался XXVII съезд КПСС – предпоследний в истории Коммунистической партии Советского Союза. Светлана с Ольгой подошли к главному входу американского посольства и только на мгновение задержались перед дверью, просто лишь остановились, как немедленно же их окружили милиционеры и какие-то люди в штатском и попросили «следовать» за ними. Продержав несколько часов до выяснения их личностей в холодной будке для постовых, их выпустили, и начальник охраны посольства отвез обеих домой. По пути он сказал, что с ними встретится «высокий чин».

На новой встрече Светлане очень вежливо советовали больше не повторять попыток проникнуть в посольство США и возвратиться в Тбилиси. Ее аргумент, что она тоже хочет выехать из СССР вместе с дочерью и что она не получила официального ответа от Горбачева, «высокий чин» вообще проигнорировал. Он с видимым удовольствием общался с Ольгой и удивлялся тому, что она так быстро усвоила русский язык.

Светлана вернулась с Ольгой в Тбилиси и там продолжала ждать ответ на свое обращение к Генеральному секретарю. Болела душа, а вместе с ней и сердце. Согласиться с предложением, чтобы Ольга продолжала учиться в Англии, а она – ждать ее в СССР, тем более в Москве, она не могла. В таком настроении в Тбилиси Светлана встретила свой шестидесятый день рождения. Праздновать не хотелось: она вспоминала прожитые годы и ругала себя за опрометчивое возвращение на родину. Позвонили друзья и позвали в гости: они знали о настроении Светланы. Там стол уже был накрыт. За столом – знакомая киноактриса с мужем, Ольгины учителя русского и грузинского, друзья из театра … Что может быть лучше грузинской компании в день рождения! Потом пели под гитару, под рояль, дуэтом, трио … меланхолические песни о любви, о расставании, о тоске. Ольга тоже пела – красиво, вдохновенно. Это был незабываемый день рождения, незабываемый неожиданный подарок друзей. Светлана отвлеклась на миг от своих грустных дум, но они вновь навалились на нее тяжелым грузом, как только она встала из-за праздничного стола.

Из Тбилиси Светлана позвонила в Англию и в США. Она удивилась тому, как быстро ее соединили: в Москве это было бы проблематичнее. В разговоре с Ольгиной школой в Кембридже ей подтвердили, что ее примут снова безо всяких условий, в любой момент. Олиному дядюшке, американскому сенатору, она объяснила ситуацию, и тот пообещал, что немедленно же свяжется с Госдепартаментом и передаст им, чтобы консул постарался увидеть Светлану в Москве. «Высокому чину» в Москве ей дозвониться не удалось.

Светлана написала Горбачеву второе письмо, вложила туда также официальные заявления в Верховный Совет о выходе из гражданства СССР и отправила все это в Москву через курьера ЦК Грузии – благо там не ведали, что было в письме.

Через некоторое время Светлана и Ольга вновь собрались в Москву: вопрос с Ольгой решен – она улетает в Англию. Светлана надеялась на решение ее вопроса в столице. Ольга теперь прощалась навсегда со своими многочисленными друзьями и плакала. В Грузии ее окружала молодежь, многие говорили по-английски, и она была как рыба в воде в своей роли Посланника из Свободного мира. Именно так ее воспринимали. С ее светской жизнью все обстояло как нельзя лучше, но вот перспективы ее школьного образования были неутешительны. На прощание она получила подарок от ее учительницы грузинского языка – маленькую пекинскую собачку.