Три Светланы

Реже ездили в Пятигорск. Там чувствовался сквозняк в отношениях между зятем и тестем с тещей. Семен это стойко переносил и в каждый приезд просил Лизу не ворошить прошлое. Родственники музыканта как-то пытались «выяснить отношения» с Семеном, но увидев его один раз вблизи, более не появлялись на его пути.

В Москве для Лизы началась столичная жизнь жены сотрудника грозного ведомства по охране государственной безопасности и первых лиц этого государства. У Семена был непредсказуемый график работы, но в свободные дни они вместе окунались в культурную жизнь столицы: ходили в театры – у Семена проблем с билетами не существовало, в музеи, на концерты, ездили за город на Москва-реку …

Однажды брат Лизы сообщил в письме, что друг-музыкант тронулся умом и запил. Через некоторое время он прислал трагическую новость: музыкант попал под электричку – то ли сам бросился, то ли пьяным упал на рельсы. Лиза пошла в церковь и поставила свечку за упокой. Придя домой, она проплакала весь день. После этого она посчитала, что навсегда вычеркнула прошлое из своей памяти и никогда об этом вспоминать не будет и запретила другим в ее присутствии напоминать об этом. Могла ли она тогда подумать, что очень скоро изменит свое мнение!

Лиза просила Семена устроить ее куда-нибудь на работу, но Семен всячески препятствовал этому. Он советовал жене больше отдыхать и бывать на свежем воздухе, и вообще проявлял себя любящим и очень заботливым мужем: они уже знали, что у них скоро будет ребенок.

Родился мальчик, преждевременно и очень слабенький. Прожив всего несколько дней, он умер. Лиза очень переживала. Она считала, что это бог ее наказал за отвергнутую любовь и трагическую смерть музыканта. Семен с трудом успокаивал ее. Видимо, переживания первых дней брака негативно сказались на здоровье будущего ребенка. Но зато вторым ребенком оказалась крупненькая девочка, вся в отца – лицом и телом. Ее назвали Ольгой. Семен был без ума от счастья. К тому же так звали его маму – предложила Лиза. Через два года родился Владимир. Последним ребенком перед войной была вновь девочка Светлана, очень похожая на мать.

Глава четвертая. Всему тому виной – война

 В конце 1930-х готов по стране прокатилась волна репрессий и партийных чисток. Они не миновали даже высших военных и партийных чинов. Людей арестовывали и бесследно увозили на работе, дома, на даче, на курорте … На очередном торжественном заседании в Большом театре, посвященном Великой Октябрьской социалистической революции, Семен находился вместе с Молотовым в правительственной ложе. После перерыва, в ожидании концерта, Молотов попросил его заглянуть вниз, в зрительный зал. Зал оказался почти наполовину пустой. Семен с удивлением сообщил об этом Молотову. Вячеслав Михайлович ничего не сказал, но через несколько минут произнес: «Сегодня покос, Ларионыч!»

Несмотря на то, что фашистская Германия взяла курс на войну, Советский Союз продолжал сближение с Германией, надеясь предотвратить беду. Молотов во главе представительной миссии отправился в Берлин на переговоры с Гитлером и министром иностранных дел фон Риббентропом. Это был его первый визит за границу. Семен сопровождал шефа советского внешнеполитического ведомства. В числе обслуживающего персонала были даже личный повар и парикмахер Молотова.

Рейхсканцлер Германии Адольф Гитлер устроил завтрак в честь Наркома иностранных дел СССР В.М. Молотова. Части германской армии и отряды личной охраны Гитлера, выстроенные у подъезда имперской канцелярии, оказали Молотову воинские почести. Вечером того же дня в полпредстве СССР в Берлине был дан ужин в честь Молотова. На ужине присутствовали члены правительственной делегации, прибывшие вместе с Молотовым и полпред СССР в Германии А.А. Шкварцев. С германской стороны на ужине присутствовали министр иностранных дел Иоахим фон Риббентроп, начальник германской полиции Гиммлер, рейхсминистр Ламмерс, министр вооружений и боеприпасов Тодт.

В ходе визита Молотов имел две продолжительные беседы с Гитлером и дважды встречался с Риббентропом. Однако желаемых результатов переговоры не дали, зато выявили настроения Гитлера, с которыми пришлось считаться. Молотов признал, что Гитлер был с ним вполне корректен, хотя произвел впечатление самодовольного, даже самовлюбленного человека, умного, но ограниченного в силу «нелепости своей изначальной идеи». Отчитываясь о визите в Германию перед Политбюро ВКП(б), нарком заявил, что «затеянная по инициативе фашистской стороны встреча явилась лишь показной демонстрацией».