Три века городской усадьбы графов Шереметевых. Люди и события

В семье Алексея Владимировича Станюковича, сына Владимира Константиновича, хранится написанная рукой отца его автобиография. В.К. Станюкович пишет, что он родился в 1874 году в семье смоленского нотариуса. Никаким недвижимым имением отец не владел, семья жила на его жалованье. Владимир Станюкович за казенный счет окончил кадетский корпус и Александровское военное училище. Однако военная карьера его не привлекала, и с разрешения начальства молодой офицер поступил на естественный факультет Харьковского университета, мечтая стать натуралистом-путешественником и работать в экспедиции Пржевальского. Прослужив в армии положенные по закону три года, он вышел в отставку и поступил на службу в Русское страховое общество, в котором работал до марта 1918 года, перемещаясь из одного отделения общества в другое и меняя должности. Как офицер запаса он участвовал в Русско-японской войне. С началом Первой мировой войны был призван в армию, однако после тяжелой болезни в 1915 году его комиссовали. Еще в годы службы в Страховом обществе Владимир Константинович стал заниматься литературной и научной работой, серьезно изучал историю искусства, работал в музеях Италии, Германии, Франции, Голландии и Англии. После закрытия Страхового общества в 1919 году он поступил на службу в Отдел охраны памятников искусства и старины Наркомпроса, принимал участие в описании произведений искусства Шуваловского дворца, читал лекции. Станюкович был принят на работу в качестве научного сотрудника в Русский музей и Академию материальной культуры. После назначения хранителем Фонтанного дома Владимир Константинович с супругой Евгенией Николаевной и детьми Кириллом, Алексеем и Татьяной поселился на территории усадьбы – сначала они жили в бывшем кухонном флигеле, затем в нескольких комнатах первого этажа главного дома, обращенных окнами в сад.

Художник К.Е. Костенко. Шереметевский дворец. Линогравюра. 1923 г.

Владимир Константинович Станюкович

Под его началом в музее работал небольшой коллектив сотрудников – хранитель, три сторожа, один вахтер и один дворник. Технический персонал состоял из бывших служащих графа С.Д. Шереметева – Дмитрий Федорович Чирков, бывший камердинер графа, его жена Пелагея Семеновна, бывшая горничная, бывший садовник Фома Антонович Вашкевич, бывшая кастелянша Евдокия Ивановна Иванова.

В Фонтанном доме тем временем продолжалась инвентаризация имущества, начатая еще при Н.Г. Пиотровском. В 1922 году в стране в развернулась кампания по сбору средств для закупки за границей продовольствия в помощь голодающим Поволжья, и власти реквизировали изделия из драгоценных металлов из храмов по всей стране. Из церкви Фонтанного дома, согласно акта от 12 апреля, изъято большое количество серебряной утвари, всего около ста предметов: лампады, венцы, большие и малые подсвечники, приборы, используемые для причастия и крещения, дарохранительница, ризы с икон, запрестольный крест. Среди прочего изъятого серебряный аналой весом более четырех пудов и Евангелие в серебряном окладе с драгоценными камнями. Более точного его описания в акте нет, но вероятно, это одно из двух Евангелий XVII века. В том же году из дворца вывезли 72 ящика с серебряными и 4 ящика с золотыми вещами, по мнению властей, не имеющие художественного и исторического значения.

Однако собрание музея и пополнялось. В 1923 году, после национализации дома графа А.Д. Шереметева на Шпалерной улице, в Фонтанный дом возвратились вещи, перешедшие графу Александру Дмитриевичу полвека назад по разделу 1874 го да. Некоторые из них заняли место в экспозиции Музея быта. Так вернулась на свое место в нишу Парадной лестницы мраморная статуя Екатерины II. В течение некоторого времени в Фонтанном доме хранились также произведения искусства из национализированного дворца светлейших князей Горчаковых на Монетной улице и из квартир княгини М.А. Шаховской и ее сестры баронессы А.А. Розен (обе – урожденные княжны Куракины). Эти собрания позднее передали в другие музеи. Из сохранившихся в архиве документов известно, что Станюкович просил музейное начальство при распределении этих произведений искусства между музеями «…оставить… два-три портрета работы Грота, так как ни одной работы этого художника в музее нет, а иметь их желательно, так как Грот был учителем Ивана Аргунова, творчество которого хорошо представлено в Фонтанном доме». Видимо, эту просьбу не исполнили.

Музей работал на началах минимального государственного финансирования и хозрасчета, сдавая в аренду принадлежавшие ему помещения и даже часть территории парадного двора, где складировались дрова для нужд горожан, подвозимые по Фонтанке.