Три золотых пророчества

– Не смей больше приводить сюда эту чайку! – вопила она так пронзительно, что у меня заложило уши. – Диким животным нечего делать в моём Институте, и вам тоже! Уходите отсюда, и немедленно!

Я собралась было сказать что-то в ответ, но голос меня не послушался. Оставалось только бежать, почти задыхаясь, и я бежала, бежала… и наконец проснулась.

Прошло немало времени, прежде чем я поняла, что это всего лишь сон. Неподалёку кто-то вдруг произнёс моё имя – сначала шёпотом, потом с шипением:

– Руби! Иди сюда, посмотри, что случилось!

Я села на постели и ошеломлённо уставилась на дверь. В тусклом утреннем свете я разглядела силуэт Ноя. Он не пытался войти в мою комнату, но отчаянно размахивал обеими руками.

– Выходи, только не бери с собой собаку, – беззвучно потребовал он.

Тогда я поняла: что-то здесь не так. Ной никогда прежде не называл Зайца собакой. Я вылезла из-под одеяла, выскользнула из комнаты и быстро закрыла за собой дверь. К счастью, Заяц слишком устал, чтобы расстраиваться по этому поводу.

– Миссис Сильвертон что-то устроила? – прошептала я, следуя за Ноем к входной двери. – Она опять что-нибудь сделала…

Окончание фразы застряло у меня в горле. Ной не стал ждать, пока я натяну резиновые сапоги, а без объяснений вытащил меня на улицу. Растерявшись, я споткнулась – и тут же охнула от удивления.

По утрам, до рассвета, двор всегда казался мне очень красивым, я любила смотреть, как туман стелется вдоль низких каменных стен, капли росы блестят на железных воротах, а крыши золотятся в лучах восходящего солнца. Однако на этот раз нам открылась вовсе не волшебная картина.

Тачка с овечьим навозом была опрокинута, двор пересекали знакомые следы. К тому же цветы кое-где были явно примяты, а рукописный плакат миссис Сильвертон кто-то разорвал и бросил в грязь. Но страшнее всего были длинные глубокие царапины на двери в лазарет.

– О нет! – вздохнула я. – Но… это точно не Заяц! Ты же знаешь, он всегда такой милый!

«Если не считать нескольких дней сразу после появления у нас», – добавил тихий голос в моей голове.

– Я тоже не представляю, что на него нашло. Но кто ещё мог это сделать? – Ной указал на отпечатки на влажной земле, несомненно оставленные собачьими лапами.

Я присела на корточки и беспомощно пощупала следы, словно они могли внезапно раствориться в воздухе. Потом резко встала.

– Заяц невиновен, и я это докажу, – объявила я, протягивая руки к Ною, будто мои грязные пальцы могли его в чём-то убедить. – Вчера вечером я вымыла его и как следует расчесала. Уверена, он до сих пор чистый и пушистый.

Ной перевёл взгляд с моих рук на грязные брюки и открыл рот, но я больше не желала ничего слышать. Глубоко внутри меня проснулось неприятное чувство, грызущее сомнение, и мне не терпелось от него избавиться. Не дожидаясь ответа, я развернулась и побежала обратно в дом. Заяц к тому времени вышел из комнаты и остановился у лестницы, положив передние лапы на верхнюю ступеньку.

Мокрые, грязные лапы. Лапы, которые явно бегали по двору.

Я медленно направилась вверх по лестнице, и Заяц внимательно следил за каждым моим шагом. Вблизи стали видны даже комочки земли в его серой шерсти.

– Но… но это невозможно, – заикаясь, произнесла я.

– И что тебя так удивляет? – прозвучало в ответ.

Обернувшись в испуге, я увидела миссис Сильвертон, стоящую у лестницы на первом этаже. Она быстро выглянула на улицу через открытую входную дверь, и снова перевела свои стальные серые глаза на меня.

– Я тебя предупреждала насчёт этой собаки, – продолжила она. – Опытный ветеринар всегда объективно оценивает животных.

– Да ладно, ничего страшного, – вмешался вошедший Ной. – Один мой пёс, Такер, иногда вытворял что-то подобное. Например, если ему становилось скучно в одиночестве, он грыз ковёр…

– Но этот пёс не в одиночестве, – напомнила миссис Сильвертон. – Значит, он ведёт себя агрессивно без всяких причин. Возможно, его следует посадить в конуру или в специальную клетку…

– Он не агрессивный! – крикнула я. – И я ни за что не позволю посадить его в клетку!

Миссис Сильвертон замолчала. Вероятно, размышляла, сможет ли посадить Зайца в клетку даже против моей воли. И похоже, пришла к выводу, что запереть огромного сердитого пса без посторонней помощи не так уж просто.

– Хорошо, – наконец холодно произнесла она. – Можешь попытаться его образумить – но это в последний раз! Если он снова взбесится, мне придётся что-то придумать. Не могу же я допустить, чтобы бедная Клео, вернувшись, обнаружила здесь одни руины! – С этими словами она плотно запахнула халат и промаршировала обратно в спальню Наны.

Не успела за ней закрыться дверь, как Ной взбежал вверх по лестнице.

– Сумасшедший! – выругался он. – Что на тебя нашло?!

«На меня? А что?» – Заяц вопросительно склонил голову набок, как будто не понимал, из-за чего весь сыр-бор.

– Ещё и притворяешься паинькой! – воскликнула я, стоя на коленях и глядя псу прямо в глаза.

– Совсем недавно тебе удалось приручить дикую волшебную собаку! Почему же теперь ты словно сошёл с ума?!